Совершеннолетие

В этом маленьком бычке еще не чувству¬ется та сила, которая заключена во взрос¬лом животном. Он еще не ощутил себя бойцом и поэтому в самый неожиданный момент вдруг поворачивает назад, а всад¬ник проскакивает мимо, теряя драгоцен-ные секунды. Но, наконец, бычок пойман и связан. И тогда спортсмен быстро осво-бождает его, чтобы сократить время боли и унижения.

Под одобрительный шум трибун бычок покидает площадку. И этот сочувственный шум заставляет вспомнить слова, которые Сантьяго сказал маленькой птичке, севшей отдохнуть на его лодку.

«Отдохни хорошенько, маленькая птич¬ка... А лотом лети к берегу и борись, как борется каждый человек, птица или рыба...»

Еще один вид программы. Из загона вылетают два всадника. Между ними бык-трехлетка. Всадник, скачущий справа, ухо¬дит чуть в сторону, и тогда другой спрыги-вает на землю и хватает бегущего быка за шею. Останавливает и. заворачивая ему голову назад, кладет на бок.

Около 6 – 8 секунд занимает эта разно¬видность борьбы. Бык оказывает мощное сопротивление, затягивая схватку иногда до двадцати, а то и до тридцати секунд...

Центральный номер – скачка на диком быке. И в те двадцать, тридцать секунд, что она продолжается, понимаешь: ро¬део – это тоже поединок человека и проти-воборствующей силы. Только на этот раз она воплощена во взрослом быке с могучи-ми страшными рогами...

На быка набрасывают веревочный пояс, затягивают его. Сверху прыгает наездник.

Левой рукой он держится за этот пояс, правой балансирует.

Гнев, ярость быка возрастают с каждой секундой. Круп животного взлетает выше головы, и тогда кажется, что сейчас бык пройдется на передних ногах, а то и коле-сом. Он словно ожившая волна, послушная всем штормовым ветрам. И предугадать его движения невозможно.

Десять секунд, двадцать, двадцать пять... И в тот последний момент, когда бык сбрасывает наездника – а бык в конце концов всегда сбрасывает его, – человек предпринимает невероятные усилия, что¬бы удержаться еще мгновение, еще долю мгновения... И эти крохи секунд вдруг обретают высочайшую ценность и значи-тельность в бесконечном потоке времени.

Одного из наездников уже через не¬сколько секунд постигла неудача. Бык сбросил его, спортсмен упал и, видимо, повредил колено. Хромая, он уходит с площадки, но через несколько минут по¬вторяет попытку. И снова падение. Бык, наклонив голову, бросается на него, лежа¬щего, но клоуны, которые все время нахо¬дятся на площадке, отвлекают животное в сторону. А тот, которому не повезло, ухо¬дит, хромая еще сильнее, чем в прошлый раз. Никто не освистывает его, никто не бежит к нему, чтобы подбодрить. Он сам должен выдержать это. И он выдержит.

На лице его написано только одно – не сдаваться. И в этом выражении нет ни озлобленности, ни желания отомстить...

«Ты губишь меня, рыба, – думал ста¬рик, – Это, конечно, твое право. Ни разу в жизни я не видел существа более громад¬ного, прекрасного, спокойного и благород-ного, чем ты. Ну что ж...»

Поражение... В спорте нет застрахован¬ных от поражений и неудач. Мы видели, как проигрывал один из самых знаменитых спортсменов Кубы, чемпион мира и Олим-пийских игр по боксу тяжеловес Теофило Стивенсон. Когда он уходил с ринга, в нем чувствовалось достоинство человека, ко¬торый не сдается.

«...человек не для того создан, чтобы терпеть поражения... Человека можно уничтожить, но его нельзя победить».

Мы видели Стивенсона и тогда, когда, сидя в зале, он следил за боями своих товарищей. Он был невозмутим, и по его лицу невозможно было догадаться, что происходит в его душе. И когда зал взры¬вался восторгом и когда негодовал – его лицо было одинаково непроницаемо. Все молниеносные комбинации ударов там. на ринге, мгновенно замедлялись в его созна¬нии и, безошибочно оцененные и откоррек-тированные. становились частицей его опыта, его оружия.

Нас представили Стивенсону. Мы пожа¬ли друг другу руки. У Стивенсона оказа¬лась узкая кисть с тонкими, длинными пальцами, кисть музыканта...

– Нет, – улыбнулся Теофило. – Я не му¬зыкант. Но музыку люблю, особенно классическую. Она организует меня, помогает внутренней концентрации...

У Стивенсона отличные физические дан¬ные: рост – 197 сантиметров, вес – 97 ки-лограммов. Мы спросили Теофило, считает ли он, что главная причина его успехов в природной физической одаренности, в си¬ле удара в частности.

– Нет, – ответил он. – Я не могу сказать, что был очень сильным, когда в 14 лет пришел в бокс. Кто знает, может быть, лучше, когда боксом начинает заниматься не слишком сильный человек. Он нередко добивается больших успехов, нежели сильный, который надеется только на то, что дала ему природа. Слабому же прихо-дится овладевать техникой и тактикой. Он должен быть умным, чтобы отразить напор сильного и скрыть от него свою слабость. Ну, а сила с годами, естественно, тоже приходит...