Обречен на победу

— Так и было! — обрадовался Усольцев. — Так чего вам надобно, отцы?

— А мы попросили проверить, — ответил Краев, — есть у тебя это самое алиби или так, «липа» одна. Сам знаешь, случается, парень в деревне карасей ловит, а по протоколам в соревнованиях участвует.

Лишнее, лишнее говорят, думал Гуров. Заигрываются, сейчас все развалится. Его надо в непрерывном движении держать, не давать думать.

Гуров терял уверенность, словно кончился в механизме завод, и пружина ослабла и повисла.

Краев вновь взял Усольцева под руку, прогуливался с ним по вестибюлю и что-то шептал.

Неожиданно Гуров услышал:

— Вы вроде бы говорили, что борьба предстоит. — Кепко стоял рядом и улыбался недобро. — А сами со старта рванули и к бровке валитесь. Победителей только финиш определяет. Короткое у вас дыхание. — И быстро зашагал к Краеву и Усольцеву.

Гурову показалось, что этот маленький, плешивый, с глазами-льдинками взял его за шиворот, приподнял и отшлепал по голому заду при всем честном народе.

А Кепко подошел к Краеву и жестко сказал:

— Ты, Сережа, можешь домой отправляться и водку лакать. Это как твоей душеньке угодно. Только с этого момента ты не наш, ребята тебя не поймут. Тебя о малом просят — проживи сегодняшний вечер, как ты его прожил двадцатого. Ну?

Действительно, не поймут, понял Усольцев. Видимо, правду говорят, и у них ничего конкретного нет. Иначе со мной разговаривали бы не здесь и не так. А может, у них что-то имеется, но мало, а если я откажусь и уйду, так будет достаточно? Провоцируют? Допустим, уйду, и не арестуют, куда я пойду? В Городе мне оставаться нельзя, я уеду, сопьюсь в одночасье, впереди психушник.

— Ну вот что, товарищи. — Гуров подошел, решительно отстранил Краева и Кепко. — Вы мне работать не мешайте. — Он повернулся к Усольцеву. — Вы ведь невиновны?

— Естественно.

— Я рад за вас, — Гуров говорил быстро, решительно, без пауз. — Успокоим тренерский совет и спортивную общественность и закончим. Вы в тот вечер звонили по телефону, данный факт установлен. Звоните.

Гуров вернулся к телефону-автомату, у которого продолжали стоять парень и девушка. Усольцев тоже подошел.

Вновь застрекотал киноаппарат.

Усольцев взглянул на молодую пару. Точно, они и, стояли, вспомнил он и остановился. Любопытные взгляды и стрекот киноаппарата подталкивали. Мне потом каждую заминку в ребра воткнут, подумал он, и заставил себя подойти к автомату ближе.

— Он был, он. — Девушка указала для верности пальцем.

— Занято. — Парень повесил трубку.

— Звоните, — сказал Гуров.