Средина прошлого века была суровой порой в истории нашей Родины. В Петербурге погиб на своём революционном посту «неистовый Виссарион» - Белинский. Его знамя было подхвачено передовыми людьми пробуждённой России. Царское правительство подписало смертный приговор «петрашевцам». В стране начались годы жестокого цензурного террора.

«Самые живые, современные национальные вопросы в России теперь: уничтожение крепостного права, отменение телесного наказания, введение по возможности строгого выполнения хотя тех законов, которые уже есть». Эти строки знаменитого письма Белинского к Гоголю стали в те годы боевой программой передового русского общества. Идеи Белинского оказали решающее влияние на развитие русской литературы. «Белинский и его письмо к Гоголю, это - вся моя религия», - признавался Иван Сергеевич Тургенев.

Великий русский писатель - патриот Тургенев считал крепостное право, душившее Россию, своим личным врагом. Под именем крепостного права автор «Записок охотника» «собрал и сосредоточил всё, против чего решил бороться до конца, с чем поклялся никогда не примиряться» (Тургенев «Литературные воспоминания»).

По словам одного из современников, очерки «Записок охотника» были «стройным рядом нападений, целым батальным огнём против помещичьего быта». Следующее произведение Тургенева - «Муму» - было в творчестве писателя переходом от очерка о русском крестьянине к более сложной форме рассказа из народной жизни.

Рассказ «Муму» был написан Тургеневым в тяжёлой обстановке...

В марте 1852 года в Москве и Петербурге из уст в уста передавалась горестная весть: умер Гоголь. Страна лишилась крупнейшего писателя, борца против барского и чиновничьего произвола, защитника прав человека. В столицах свирепствовал цензурный террор. Царское правительство приняло все меры, чтобы ни одна заметка о смерти Гоголя не проникла в печать. Однако в «Московских Ведомостях», вопреки запрету цензуры, появилась взволнованная статья Тургенева, озаглавленная «Письмо из Петербурга». В этой статье Гоголь был назван «великим человеком, который своим именем означил эпоху в истории нашей литературы, которым мы гордимся, как одной из слав наших!»

Автор статьи по личному приказанию царя Николая I был арестован.

В Петербурге, на «съезжей» второй Адмиралтейской части, в маленькой душной камере стоял, заслоняя широкими плечами окно с решёткой, Тургенев. Ему тридцать три года, но ранняя седина уже закралась в волнистые волосы.

За окном, по ту сторону тюремного двора, находилась экзекуционная. Там секли присылаемых владельцами крепостных слуг.

Палач только что окончил своё гнусное дело, и в ушах Тургенева ещё раздаются свист розги, стоны, крики... Губы Тургенева плотно сжаты. Брови сведены острою болью.

Кто эти люди? За что их наказывают? Кто право дал их наказывать? Сказать об этом громко, на всю Россию!... Но кто же они, эти люди?..

Тургенев смотрит в окно. Душное свинцовое небо нависло над Петербургом, и, казалось, нет в этом небе просвета нигде, по всей необъятной равнине русской.

Дверь скрипнула, в камеру вошёл полицейский пристав. Он кашлянул в кулак и обратился к Тургеневу:

- Гм... Извольте, сударь, пройти в другое помещение. Там вам будет, гм... спокойнее.

Пристав шевельнул усами, что у него означало любезную улыбку, и радушным жестом указал Тургеневу на дверь.

Переводя Тургенева в просторную светлую горницу, полицейские власти заботились не о спокойствии арестанта, а о своём собственном. «Опасно: всё - таки писатель! Возьмёт вдруг, да и опишет всю, как есть, подноготную!...»

Но старания полицейских оказались напрасными. Не обращая внимания на горшочки герани на подоконниках, арестованный просиживал целыми днями у стола, склонясь над листами бумаги. Обеспокоенные надсмотрщики то и дело заглядывали в комнату - и однажды ночью выкрали со стола рукопись. Заглавие «Муму» на первой странице их озадачило. Убедившись, однако, что в рукописи нет ничего, относящегося к полицейской части, они облегчённо вздохнули и подбросили бумаги обратно.

На другой день задумчивый, высокого роста человек снова сидел у стола, дополнял и перечёркивал свою рукопись, а иногда вставал и неторопливо прохаживался по комнате.

Иван Сергеевич признавался впоследствии, что всё написанное им не «сочинено», а навеяно действительными событиями, живыми людьми, с которыми писатель встречался. «Всё, что у меня есть порядочного, - говорил он, - дано жизнью». Тургенев отбирал такие черты действительности, которые делали создаваемый им образ наиболее правдивым, «типическим».

Работая над рассказом «Муму», Тургенев воскрешал в памяти события, происходившие за несколько лет до этого в доме его покойной матери.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.