«Что же это получается, черт побери?!»

- Когда вы шли домой, снег еще падал?

- Нет... Не помню... Кажется, да. «Сказал правду, потом поправился.

Он что-то знает. А врать ему трудно, не умеет. Он скажет, если я смогу...»

Оба закурили из вынутой Стрепетовым пачки сигарет, заволоклись дымом, замолчали, отдаваясь короткой передышке.

«Ты шел после того, как снег перестал. Твои следы - если б я углядел их на выходе из проходного - легли бы в тот же «слой последнего часа». Похоже, что ты выскочил прямиком к месту свалки и каким-то образом тебе в ней попало. Как мне вытащить истину из твоей упрямой башки?»

С другим Стрепетов стал бы, наверно, давать осторожные круги, постепенно приближаясь к решительной минуте, пряча нужные вопросы среди вороха пустопорожних, задаваемых для отвода глаз. Но Савелов, несмотря ни на что, вызывал доверие и толкал на откровенность. И Стрепетов решился:

- А таких людей вы когда-нибудь встречали? - И описал Коврова и Васю.

Вопрос был предельно прям и увесист. Он был пущен напролом, как танк.

Медленно, с вымученным спокойствием Савелов погасил сигарету в пальцах, скатал ее в обжигающий шарик, смахнул пепел с колена.

- Что вы виляете, - глухо, обреченно произнес он, - говорите уж открыто. Какие у вас доказательства?

Стрепетов даже не понял сначала, что тот сказал. Слова доходили до него порознь, толчками, и, еще не восприняв их целиком, он уже оказался лицом к лицу с выводом, с ошеломляющим итогом. Стрелял Савелов!

Удар был так силен, так неожидан, что Стрепетов ничего не успел сделать со своим лицом. И парень понял, что совершил страшную, непоправимую ошибку, своими руками вырыл себе яму, потому что доказательств у следователя нет и даже мысли такой не было секунду назад!...

Итак, перед Стрепетовым сидел тот, кого он только собирался искать, тот, чьи следы догоняли двух уходивших, кто рисовался ему хладнокровным, опасным бандитом. Сидел симпатичный, безмерно подавленный парнишка, совсем по-мальчишески петушившийся недавно и даже сейчас еще с остатками вызова ждавший, что же будет дальше.

8

Дальше был обыск. Была комната, беззащитно обнажавшая свои маленькие тайны, был разграбленный уют, была тишина, прерываемая судорожными вздохами соседки, обмиравшей от страха за «сироту». А Стрепетов перебирал носки и полотенца, вытряхивал на стол содержимое каких-то коробок, простукивал стены, двигал мебель, искал в полу блестящие шляпки свежезабитых гвоздей. Обыск наводил на него тоску. К неловкости, которую испытываешь, вторгаясь в чужой дом, обшаривая чужие комоды и постели, он за полгода работы кое-как притерпелся. Сейчас дело было не в том - его мучила одна мысль, один вопрос, который в разных вариантах все ворочался в голове и не уходил оттуда ни на минуту: «Почему ты это сделал? Как посмел натворить такое? Что тебя вдруг швырнуло в сторону от самого себя? Вот ты сидишь напряженный, скрученный, уже на пределе выдержки, но все еще пыжишься, все дерешь вверх подбородок и чуть ли не свысока смотришь, как я скачу на корточках по полу... Понимаешь ли ты, что ты наделал со своей жизнью?!»

Хоть бы попалась в этой комнате какая-то зацепка, позволяющая разозлиться. Нет, все работало на хозяина. Письменный стол с одной тумбочкой, деловито прибранный, недавней покупки. Лампа над столом на остроумном самодельном кронштейне. Подставка для приемника - снова самоделка. Ни пустых бутылок, ни коллекций зарубежных журналов с голыми красотками. Гантели, норвежки, карманные шахматы в черной коробочке. В записных книжках по большей части деловые телефоны. Нехитрый семейный архив окрашен в печальные тона - выцветшие фронтовые треугольнички, фотографии родителей... Ничто не указывало на знакомство и какие-то отношения Савелова с Ковровым.

- Каким спортом занимаетесь? - Стрепетов держал в руках удостоверение общества «Динамо».

- Стрельбой, - внятно сказал Савелов и в лицо обернувшемуся Стрепетову добавил: - Из пистолета.

«Обрадовал!»

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 11
• 12
• 13
• 14
• 15
• 16
• 17
• 18
• 19
• …
• 25
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.