Золотые плоды

- Как дела на переднем крае?

И хотя Раджаб делал всё так, как учил его районный агроном, саженцы, высаженные в грунт, вяли. Их нежные листочки желгели и отпадали. Деревца тяжело болели. Подбирая опавшие листья, Раджаб всякий раз мял их в руке. Листья тонко пахли лимоном. Раджаб не знал, чем помочь саженцам. «Если бы это был хлопок, - думал он про себя, - я бы знал, что нужно делать».

Через пять дней, когда засохло несколько саженцев, Раджаб сел на мотоцикл и поехал в город к районному агроному. Ему не повезло: агроном был в отъезде. Огорчённый возвращался Раджаб из города. Почти перед самым колхозом он догнал по дороге девушку.

- Аджемал! - радостно крикнул он и остановил мотоцикл. Это была звеньевая, раньше они работали вместе в звене, которым руководил Раджаб. - Садись, Аджемал, подвезу тебя!

- Очень нужно! - перебросив косы через плечо, резко бросила девушка. - Не поеду.

Ответ удивил Раджаба. Аджемал любила езду на мотоцикле. Значит, сердится?..

- Катаешься, а нет чтобы приехать своё поле посмотреть. А ещё нашим звеньевым был. Сейчас хлопок в звене Усмана лучше нашего. Он будет победителем в соревновании. Вот перейду к Усману! - крикнула она, сбегая с дороги.

Раджаб скоро вернулся в кишлак. В саду он никого не застал. Едва сдерживая гнев, он обошёл все траншеи.

«Вот как, нет чтобы поработать, - горько думал он... - Уехал бригадир - все скорее домой... значит, не верят, что можно спасти».

Ему захотелось с кем - нибудь поговорить, поделиться мыслями.

«Саженцы - не хлопок. Их пересекать нельзя, - думал он. - Парамонов уже, наверное, сообщил в Москву товарищу Сталину, что все полученные саженцы распределены по колхозам. Доложил, наверное, и о том, что пятьсот черенков получил лично Раджаб Сатаров из колхоза «Большевик». Сталин верит в него, надеется. А выходит, что он подводит товарища Сталина...»

Раджаб поднял голову и раздражённо посмотрел на тёмное небо. Дул «афганец». Сквозь пыль тускло мерцало солнце. Оно было похоже на медный поднос. Было душно. Трава и деревья посерели от пыли.

«Как защитить саженцы от горячего дыхания ветра? Как уберечь их от этого жгучего солнца?» - думал он. Раджаб пошёл к арыку и принёс полное ведро воды. Взяв тряпку и намочив её, он стал протирать листочек за листочком. Они заблестели, как лакированные.

Наступил вечер, но он не принёс прохлады. Раджаб, забыв о времени, продолжал работу. Во многих домах зажглось электричество. Диктор колхозного радиоузла передал время. К микрофону подошёл председатель колхоза. Он сообщил результаты работы за день. До Раджаба долетели последние слова:

- Впереди идёт звено Усмана Атамбекова. Звено Аджемал Ниязовой отстаёт. Помните, что дорог каждый весенний день. Республика обязалась дать 350 тысяч тонн хлопка стране. В этом обязательстве есть и доля нашего труда...

Нет, он, Раджаб, не будет здесь работать. Пускай кто угодно занимается лимонами, а он вернётся в своё звено, к родному хлопку. Ведь раньше его звено всегда было передовым в колхозе. О нём писали в газетах и дважды помещали портрет Раджаба.

Вот и Аджемал хочет перейти к Усману, вспомнил он её угрозу. Она права: разве можно работать в отстающем звене?

... В горах начинал таять снег. В арыке с каждым днём прибывала вода. В её струе купалась нижняя ветка карагача, потряхивая листьями.

Раджаб посмотрел в сторону бывшего своего хлопкового поля. Оно светилось огнями.

«Наверное, это Аджемал решила производить поливку вечером при огнях», - думал он. Он стал считать: один, два, три, четыре. Огоньки двигались и издали походили на светлячков.