Сейчас идет сдача норм на бросанье гранаты. Но ребята бросают неважно. Инструктор хмурит белесые брови:

- Ребята, гнать буду, если еще раз без тренировки приходить будете.

- А дай - кось я попробую, - попросил у инструктора гранату высокий старик с выпуклыми кровянистыми глазами.

Инструктор, взволнованно отчитывая понурых ребят, не глядя, протянул гранату. Старик взял ее в запекшуюся морщинами руку, покряхтывая и посапывая носом, подержал на весу. Потом, внезапно опрокинувшись назад, стремительно выбросил себя вперед: граната, просверкав в воздухе траекторию, упала далеко за линию нормы. Инструктор, растерянно и восторженно поглядев на старика, спросил:

- Давно тренируетесь, товарищ?

- С 1920 года в руки не брал. На фронте их достаточно побросал, научился, а ежели с ней, как тот парнишка, обходиться, она живо кишки вытряхнет, - сипло говорил старик, отряхивая ладонь о ладонь.

Ребята с подобострастным уважением смотрели и молчали.

Яков идет с Ниной Кизяковой по березовой роще, мрачно сшибая ногами гнилые, рыхлые опенки. Текущее сквозь листья берез солнце красит белое платье Нины зелеными тенями. У Нины яркие глаза и темные брови, она смотрит на Якова ласково и вопросительно. Яков останавливается и, опершись о ствол березы, обернутый в глянцевито белую, как меловая бумага, кору - с годами она полопается и запечется твердыми шершавыми рубцами, - глядя себе на носок ботинка, запачканный плесенью грибов, сказал:

- Нина!

- Что? - почему - то шепотом ответила она. Солнце, оседая на запад, истекало пурпурным таянием. Яков оглянулся и проговорил тоже шепотом:

- Завтра погода будет хорошая. - Почему? - спросила Нина.

- А видишь, закат какой, - поторопился объяснить Яков.

И они тихо побрели обратно в дом отдыха.

Бузин проявил себя как активный ударник отдыха. Он сдал нормы на «ГТО». Вышел победителем в политбое и не имел ни одного дисциплинарного замечания. И его премировали сверх положенного еще тремя днями. И эти три дня промчались мгновенно. И вот он едет в Москву. В окне несущегося вагона размазана зелень мелькающего леса. Яков, несмотря на то, что ему было тоскливо и жалко покидать дом отдыха, блаженно, мечтательно улыбается. Вот он подносит к лицу свою руку и восторженно на нее смотрит. На руке еще осталось ощущение теплого прощального пожатия Нины. Выйдя из вокзала на площадь, Яков подошел к дощатому облезлому киоску треста зеленых насаждений и купил за рубль букетик цветом. Вот уже Яков дома. Мать все в том же просторном застиранном сером платье. Суетливо, взволнованно вытирая руки о фартук, встречает его у дверей.

- Яшечка, сыночек, уж я ждала, ждала, думала, что с тобой случилось что.

Материнские сияющие глаза, налитые самой огромной любовью и нежностью, умиленно глядели на сына. А Яков стоял в коридоре с чемоданом в руке, большой, нескладный пахнущий паленым солнцем и неуклюже протягивая руку, бормотал:

- Вот Я тебе, мама, цветочков купил.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.