Однажды за Курако приехали на лошади и попросили прибыть на завод «Русский провиданс», где заправляли бельгийцы. Они «закозлили» одну домну.

- «Козла» можете расплавить? - спросили Михаила Курако.

- Могу, - ответил он, - только одно условие: кроме денег - они меня мало интересуют, - когда печь заработает, вы, иностранец, напишете на бланке завода, что такой-то русский, - он сделал ударение на этом слове, - русский мастер ликвидировал «козла» на «Русском провидансе».

Директор-бельгиец стиснул зубы, но согласился: для него прибыль была дороже всего.

Михаил Курако снял у застывшей печи одну фурму и s открывшееся отверстие направил две сложенные вместе трубки. По одной из них под сильным давлением шёл горячий воздух, по другой - струя нефти. Синеватый язык огня нефтяной форсунки прожигал застывший чугун, увеличивая в нём пустоту. Гроза домен, «козёл», таял, как лёд.

Курако возвратился домой с документом в кармане:

«Выдано доменному мастеру... Михаилу Константиновичу Курако в удостоверение того, что на заводе «Русский провиданс» ему поручена была печь с «козлом» и благодаря его умению через три дня пошла нормально...»

Михаил Константинович был великим патриотом Родины, твёрдо уверенным в даровитости русских мастеров. Он первым на горных заводах Юга начал изгнание иностранцев. Когда ему предложили стать начальником доменного цеха Краматорского завода, он потребовал:

- Убрать всех немцев с руководящих должностей.

Курако не отступил от своих требований. Он защищал честь русских, их жизнь. Перед его глазами стояла смерть не только Власыча, но и убийственные цифры из официального отчёта: в одном лишь 1895 году на горных заводах России убито 93 человека, ранено 9 582...

Валя рассказывала, и губы у неё дрожали. Какая страшная жизнь была раньше! И где? Вот здесь, на родной и счастливой теперь донецкой земле...

Русоволосая докладчица широко открытыми глазами смотрит на подруг и думает: «Вот ты, Маруся Марковн, разве могла бы прежде быть мастером? А ты, Таня Лыгина, - токарем? А ты, Светлана Ваганова, - техником? А я сама - контролёром блуминга?.. Ведь при Джоне Юзе здесь не было школ. А сейчас только в одном нашем Сталинозаводском районе их восемнадцать!...» И светлеют глаза Валентины, и радостно улыбаются подруги.

Они смотрят в окно. Там, за тюлевыми занавесками, как бы стирая собой всякую память о страшной Юзовке, широко раскинул прямые, чистые улицы и светлые, высокие дома город Сталине. На его окраине металлургический завод имени И. В. Сталина. Высоко и гордо поднимают в небо свои широкие плечи могучие домны. В цехе всё механизировано, как об этом и не мечтал даже в самых смелых думах великий доменщик Михаил Курако. Быстроходные паровозы подвозят руду к бункерам, вагон-весы перебрасывают груз к домне, скипы-тележки типа фуникулёра сами опрокидывают многие тонны шихты в печь. Двухцилиндровые пушки... Механические буры... Новейшая аппаратура у газовщиков... И не услышишь здесь слова «козёл»!...

... Девушки разошлись по комнатам - чистым, светлым, уютным, какие могут быть только в девичьем общежитии. Одни собирались на работу, другие переодевались, чтобы сходить в театр. Валя убрала на этажерку конспект доклада о Курако и, одевшись, зашла в комнату комсомолки Светланы Вагановой.

- Ты подготовила?

- Ещё вчера, - ответила Светлана, показывая подруге тетрадь, на обложке которой было написано: «Второе рождение романа «Молодая гвардия».

Валя заглянула в карманный календарик.

- Ты, Светлана, расскажешь нам о Фадееве в пятницу, послезавтра. Так по плану. А сейчас пойдём покажем твой конспект Мельцыну...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.