Ускоритель прогресса

– Мы могли бы сделать это и раньше. Но технико-экономические показатели атомных электростанций десять – двадцать лет назад были ниже, чем теперь. Ныне себестоимость киловатт-часа электроэнергии, выработанной на АЭС, ниже, во всяком случае не выше, себестоимости киловатт-часа тепловой электростанции, если последняя расположена относительно далеко от дешевых источников химического топлива.

– Видимо, вы учитываете при этом и то, что в последнее время сильно поднялось в цене традиционное топливо?

– Сильно вздорожали нефть и газ, а цена на уголь поднялась незначительно. Суть тут в другом. Если себестоимость условной тонны угля (семь тысяч калорий), добытой в Канско-Ачинском угольном бассейне, равна на месте добычи примерно двум-трем рублям, то перевезенная в европейскую часть страны та же тонна будет стоить уже гораздо дороже. Не говоря уже о больших сложностях, связанных с транспортировкой.

– А если строить тепловые электростанции на месте, вблизи разработок канско-ачинских месторождений?

– Выработанная на них электроэнергия будет стоить дешево. Но для ее передачи на запад придется построить дальние линии мощных электропередач. Лично я считаю, что этот вариант имеет большую перспективу. Однако нужно учесть, что строительство ЛЭП обходится дорого, а потому дешевая сибирская электроэнергия, придя к

потребителю в европейскую часть страны, значительно вырастет в цене.

– В свое время велись разговоры о передаче на запад сибирской электроэнергии с помощью лазеров через искусственные спутники Земли...

– На этот счет выдвигается немало различных идей. Но сейчас я хотел бы говорить о тех, которые выглядят более или менее определенно. Вот что касается ядерной энергетики – тут не возникает никаких сомнений: в одиннадцатой и двенадцатой пятилетках, да и в последующие годы, ей будет предоставлена «зеленая улица».

Кстати, тут есть и свои перспективные направления, прежде всего реакторы на быстрых нейтронах. В свое время, как вы знаете, в городе Шевченко на берегу Каспийского моря был построен такой реактор на 350 мегаватт, который успешно работает. В этом году на Велоярской электростанции намечено закончить строительство атомного реактора мощностью в 600 мегаватт. Имеется программа по разработке реакторов на быстрых нейтронах на 800 и даже тысячу шестьсот мегаватт. После этого, я думаю, мы перейдем к широкому строительству таких реакторов. Одновременно надо будет поработать и над так называемым топливным циклом.

Что же касается «обычных» атомных электростанций, то и здесь идет непрерывный прогресс. В частности, он выражается в том, что реакторы становятся все более мощными. Сейчас мы имеем в эксплуатации реакторы канального типа по одному миллиону киловатт каждый. Но их мощность будет в дальнейшем расти и в ближайшем пятилетии достигнет полутора миллионов киловатт, а позже, возможно, и двух с половиной миллионов киловатт. Станут мощнее и реакторы корпусного типа. Скоро один из них на миллион киловатт будет пущен, а потом они войдут в серию.

Видите, каким широким спектром различного по устройству сложнейшего оборудования уже сейчас располагает атомная техника? Представляете, как она разовьется в будущем и сколь существенным окажется влияние атомной энергетики на экономику страны! А ведь речь шла только об использовании одного из направлений науки о строении вещества. И чтобы быть справедливым, надо было бы сказать и о других, нашедших применение в металлургии, строительстве, медицине, сельском хозяйстве и многих иных областях деятельности человека.

– Какие другие научные открытия, на ваш взгляд, привели или приведут в ближайшее время к значительным практическим результатам?

– Очень большое значение имеют исследования, ставящие целью создание новых материалов. Для любого направления техники очень важно иметь хорошие материалы: достаточно прочные, применимые для различных условий работы, обладающие высокой коррозионной, эрозионной, термической стойкостью. Это новые, полупроводниковые материалы, строительные, сверхпроводящие и другие. Наука сделала здесь значительный вклад, но немало проблем еще предстоит решить.

Если говорить о достижениях, то прежде всего нужно вспомнить о производстве твердых и сверхтвердых материалов, которые нужны в первую очередь как средства обработки других материалов.

Мы достигли высокого уровня производства искусственных алмазов, которые позволяют ускорить обработку металлических и других изделий. Мы также организовали производство очень твердых материалов, типа баразона, которые в некоторых условиях даже более эффективны, чем искусственные алмазы.

Очень интересно и другое открытие, которое нам еще предстоит широко реализовать. Я имею в виду явление сверхпроводимости. Речь идет о материалах, электросопротивление которых равно нулю. К сожалению, материалы с такими свойствами, которыми мы располагаем в настоящее время, обладают одним «дефектом»: у них очень низка критическая температура. Свои сверхпроводимые качества они проявляют при температуре жидкого гелия, то есть при плюс пяти градусах абсолютной шкалы Кельвина, или минус 268 градусов по Цельсию. Разумеется, с таким материалом неудобно

работать, потому что его нужно все время держать в сверххолодной среде, для чего необходимы жидкие гелиевые установки.

Но даже при таких условиях сверхпроводящие материалы постепенно находят применение, особенно при создании мощных магнитных систем.

Сейчас центральной задачей является, получение таких сверхпроводящих материалов, которые имели бы более высокую критическую температуру, то есть сохраняли свое нулевое сопротивление хотя бы при температуре жидкого азота – минус 147,1 градуса по Цельсию. Это было, бы уже очень хорошо, но еще лучше, если бы они оставались сверхпроводящими при комнатной температуре.

Это важное направление в случае успешного решения может дать очень большие выгоды при строительстве электрических машин, приборов, в частности трансформаторов и создании линий электропередач.