Твои товарищи

Утром Саша шёл на завод раньше обычного. Он был несколько недоволен собой. И в самом деле: почему он сам не догадался рассказать молодёжи о большом на примерах малого, конкретного? Ведь столько замечательного произошло за эти годы и в жизни завода и в жизни молодых рабочих, а он!... Сравнил нашу Конституцию с «Великой хартией»! Тоже сделал «открытие»!... А ведь то, что предложил Иван Иванович, всем близко, понятно.

И всё, что он видел каждый день, с чем встречался ежечасно, теперь предстало перед ним в другом, новом освещении.

Вот сейчас он проходит по дамбе, перекрывающей широкий, глубиною в добрый десяток метров, канал, который отделяет завод от города. Это граница их избирательного участка. Каждый рабочий завода проходит мимо канала ежедневно, но не всякий припоминает его историю. А канал ведь этот, как рассказывают, существует уже более полутораста лет. Кто его построил? Для чего? Может быть, он очень нужен был народу? Нет. Построила его Екатерина II. Для увеселения фаворитов своих она однажды задумала громадный фейерверк на подмосковной даче и потребовала, чтобы реки Сестра и Истра были соединены каналом, по которому проходили бы разукрашенные суда. Согнали сюда несколько тысяч крестьян из окрестных сёл. День и ночь в течение нескольких лет трудились они, а когда канал был готов, то вода в него не пошла ни из той, ни из другой реки: оказалось, что они текут на одном уровне. Огромный ров этот, длиною в несколько десятков километров, постепенно зарастал крапивой и репейником.

Труд нескольких тысяч человек пошёл впустую! Почему бы не рассказать, не напомнить об этом молодёжи?

Саша вздохнул, переходя дамбу.

Прямо перед ним, направо, поблёскивая в лучах утреннего солнца окнами цехов, стоял над каналом завод. Через несколько минут придут в движение станки, аппараты, машины, управляемые умелыми руками... Через несколько минут... А четыре года назад, когда вождь провозгласил историческую программу восстановления и дальнейшего развития народного хозяйства, завод этот стоял безжизненный, мёртвый.

За эти годы завод заново отстроен, стал лучше, чем был. Построено несколько новых цехов: кардный, травильный, ткацкий... Мало того: завод уже превзошёл довоенный уровень производства. Отказавшись от государственной дотации, рабочие завода в 1949 году дали не один миллион рублей прибыли...

Да, он расскажет обо всём этом молодёжи.

Или можно, к примеру, перечислить всё то, что построено за эти годы в рабочем городке, который составляет их избирательный участок: Дом культуры, детские ясли, детский сад, дом отдыха для рабочих, стадион... Нет, зачем перечислять? Что даст одно перечисление? Надо раскрыть молодым рабочим, какие изменения внесло это в их жизнь, в их культуру.

Прямо против заводского корпуса, через дорогу, возвышается светлое, лёгкое трёхэтажное здание Дома культуры: огромный зрительный зал, светлые комнаты для занятий, прекрасная библиотека; для любителей спорта, танцев, балетного, драматического искусства, живописи, музыки оборудованы специальные залы, приглашены квалифицированные руководители.

Почему не напомнить, какой заботой окружены дети семей рабочих в детских садах и яслях? А многие ли знают, что на содержание одного заводского детского сада государство расходует до 200 тысяч рублей ежегодно!

«Об этом обязательно надо рассказать молодым избирателям», - решает Саша.

- О чём задумался, Саша? - налетел кто - то на Комиссарова и обнял его за плечи. Саша оглянулся: то была Настя Короткова, шумливая, подвижная.

Вместе с Настей Саша прошёл через проходную. Короткова торопилась в, свой цех.

- Заходи к нам, - сказала она на прощанье.

Саша прошёл в главный корпус.

Едва вошёл он в волочильный цех, встретился ему Ваня Коновалов. Невысокого роста, широкоплечий, с упрямым вихром русых волос, он подошёл к Саше, поздоровался и сразу же приступил к делу:

- Я сегодня на собрании тоже решил выступить. Обязательство возьму: в честь выборов буду сто шестьдесят процентов нормы давать...

Станки уже работали. Шум разматываемой и наматываемой проволоки мешал Саше разговаривать; он молча улыбнулся другу.

Неторопливой походкой, вразвалку, Коновалов направился к станкам. Прохаживаясь между ними, он внимательно следил за течением стальной проволоки, которая на его глазах становилась всё тоньше и тоньше.