Такие легкие тяжелые чудеса

Михаил Марин| опубликовано в номере №1165, декабрь 1975
  • В закладки
  • Вставить в блог

...Он шел к штанге, и лукаво в азарте сверкали его глаза.

Он поднимал ее и улыбался обворожительной улыбкой залу.

Он возвращался с помоста к занавесу, где ждали его болгарские тренеры, и улыбался, как мальчишка-проказник, который вот только что на глазах у всех вытворил какую-то шалость и теперь знает, что ему за это ничего не будет.

Казалось, что все это для него игра, действительно озорство. Но потом, когда все кончилось, когда он вернулся в раздевалку болгарской команды с целой связкой золотых медалей чемпиона мира и Европы – всего в этой связке было шесть золотых наград на алых муаровых лентах, – он вдруг преобразился, этот милый, добрый гигант-мальчик. Он рухнул плашмя на обитый кожей топчан, уткнув голову в ладони, и долго так лежал, не в силах вымолвить ни слова. И вздрагивали его могучие плечи... То была разрядка.

И, стало быть, никакой игры и забавы на помосте не было. Была невероятно трудная борьба с самим собой и теми чудовищно тяжелыми штангами, которые он так играючи для всех нас поднимал.

Я потом точно узнал, что не для себя – для нас он все это делал.

Он решил стать журналистом. И уже состоялась первая проба пера Валентина Христова – он написал и опубликовал два очерка: «Поэзия и проза» и «Собери себя». То, что он показал на помосте, и было его пониманием поэзии спорта, а то, что было потом в раздевалке, то, что каждый день в течение пяти лет было в тренировочных залах, – это проза. Она не для нас – для него.

Для нас он поэт на помосте.

Ну прямо по Маяковскому, только не тонны руды, а тысячи тонн металла переворочал он ради вот тех самых двух минут поэзии спорта, которую подарил людям на московском помосте.

Но для этого надо еще уметь «собрать себя». И он собрал.

Он преклоняется перед Юрием Власовым, знает его книгу «Себя преодолеть» чуть ли не наизусть. Но он идет по жизни своей дорогой. И об этом тоже сказал.

Однако все, о чем я рассказал, для меня лично не самое удивительное теперь, когда познакомился с Христовым близко. Поверьте, минут через пятнадцать после того, как утром следующего дня мы с ним стали говорить почему-то не о спорте, а так, вроде бы и ни о чем, я поймал себя на мысли, что забыл про вчерашний триумфальный его вечер, про то, что говорю с самым удивительным атлетом современности, – рядом сидел такой чудо-мальчик, так зрело, умно, по-мужски судил он о жизни, был таким простым и скромным, таким задумчивым и серьезным, таким хохотушкой и озорником, таким гордым и нежным, что, право, про штангу, килограммы, рекорды и проч. и проч. (о чем обычно говорим мы с чемпионами) говорить не хотелось.

Он говорил, что спорт – это радости и разочарования, что ради радостей надо не бояться трудностей и разочарований и смело бросать им вызов, потому что легких радостей не бывает.

Он говорил, что если когда-нибудь штангист Христов огорчит людей своим поведением, то больше штангиста Христова на помосте не увидят.

Он говорил, что килограммы, которые поднимает, для него, пока не взялся за гриф штанги, – абстракция, что эти килограммы ему самому кажутся непонятными, фантастическими и загадочными, но все-таки он их поднимает, и тогда другие люди перестают верить в загадочность и невероятность рекордов...

Он говорил, что счастливым человеком может быть только тот, кто знает счастье любви, сказал, что знает это счастье, но что самый богатый и самый счастливый тот, кто умеет хранить тайну любви.

А ему всего девятнадцать лет. И никакой рисовки, пижонства, позы не было ни в одном его слове: все это говорил взрослый мужчина, который только внешне так похож на милого мальчика.

Вот какой это парень. И теперь я не удивляюсь его рекордам, как не удивлюсь ничему, что он еще сделает хорошего и доброго для нас в жизни и спорте.

...Я рассказал только о трех мужчинах из команды штангистов Болгарии. Можно было бы рассказать и об остальных – о Тодорове, о Плачкове, о Колеве. Обо всех. Они, конечно, люди разные – одинаковых не бывает. Но черты характеров Ивана Абаджиева, Атанаса Кирова и Валентина Христова в большей или меньшей степени есть у них у всех. И мне кажется, что это главные черты их характеров. Из них и сварены каркасы этих болгарских мужчин.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Круг беспокойства

На вопросы «Смены» отвечает Председатель Пловдивского окружного комитета по делам молодежи и спорта Христо ПАНЕВ