Своя чужая боль

Эльга Лындина| опубликовано в номере №1418, июнь 1986
  • В закладки
  • Вставить в блог

Молодые мастера искусств

Сыграть бы Андрею Ташкову — русоголовому, голубоглазому, статному — в старой русской сказке. Он ведь и сам себя прозвал на манер сказочного героя: «Мальчик-Колокольчик из города Динь-Динь». Запало ему в память это забавное имя то ли из книги, прочитанной когда-то в детстве, то ли услышал в мультфильме. Произносит Андрей свое «Мальчик-Колокольчик» иронически: ирония вообще отличительная его черта, точнее, самоирония, признак несомненной силы характера, позволяющей человеку прийти к трезвой самооценке. Он уходит от высоких слов и ненужных восторгов по поводу преданности своему актерскому делу, которому в действительности служит верно и даже влюбленно. Разве не свидетельствует о том его биография, пусть и укладывается она сегодня в несколько ролей...

Между тем актером и актером, несомненно, талантливым зрители и критики назвали его уже после второй кинороли — сержанта Жени Кулика в фильме «Сыщик». В бесконечном потоке приключенческих лент, где сыщик-супермен изначально обречен на успех в схватке с недалеким и трусливым преступником, юный сержант милиции, сыгранный Ташковым, не просто запоминался или даже выделялся «лица необщим выраженьем». Это был живой, непосредственный и предельно искренний в каждом своем душевном движении паренек, чья наивность делала его одновременно чуточку нелепым, но и на редкость притягательным. А когда позже оказывалось, что чистые и ясные представления о мире этого нелепого мальчика были с идеальной полнотой реализованы им в жизни, в ситуации острой и крайне опасной, те же зрители, несколько снисходительно улыбавшиеся в ответ на детские мечтания Жени о подвиге, с уважением и гордостью осознавали, что перед ними человек, чьи идеалы ни в чем не расходятся с поступками, что и было стержнем в решении образа Кулика юным Андреем Ташковым.

Он и вправду довольно смешон, этот мальчик, который усматривает в случайной краже действия опытной шайки. Энтузиазм буквально распирает его — отсюда эти решительные и неуклюжие жесты. петушиная, исполненная ребяческого достоинства манера держаться с начальством, его детские обиды, которые мгновенно отражаются на подвижном лице и туманят ясные голубые глаза.

Ташков исподволь, но очень направленно разрушает стереотип героя приключенческой ленты, того, что «пришел, увидел, победил». Пройдет совсем немного времени, и неловкий, восторженный Кулик совершит подвиг, задержав один на один опаснейшего преступника.

Своим действенным, непримиримым к любому компромиссу, романтическим мироотношением всего более и запомнился зрителям начинающий актер Андрей Ташков.

Ташков родился в кинематографической семье. Его мать — актриса и певица Екатерина Савинова, всем нам памятная Фрося из картины «Приходите завтра». Отец — режиссер Евгений Ташков. Среди самых первых встреч Андрея с кинематографом — короткое пребывание на съемках фильма «Адъютант его превосходительства», снятого отцом. Разумеется, и в семейных корнях следует искать ответ на вопрос, что привело Андрея на вступительные экзамены в театральное училище имени Щукина. Вместе с тем кинематографическое окружение с детских лет открывало Андрею сложности актерского пути и воспитало в нем требовательность по отношению прежде всего к самому себе.

После съемок в «Сыщике» с ним могла бы повториться ситуация, известная по другим актерским биографиям. Успех открывает дебютантам широкую дорогу, но одновременно чреват и самоповторами, многочисленными клише былого успеха, когда природный талант сам изживает себя. Нужны немалая воля и глубочайшее уважение к профессии, чтобы не поддаться искусу дешевой славы. Андрей Ташков обнаружил в себе эти качества, когда после роли Кулика одно за другим возникали предложения режиссеров сниматься в аналогичной, по существу, роли. Серия прочитанных сценариев Андрея настораживала — копировать Кулика он решительно отказывался, ожидая героя, который бы заставил его искать новые краски и новые ресурсы.

...Писатель Вячеслав Кондратьев пришел в литературу рассказом «Сашка» — рассказом о поколении, опаленном войной. Соглашаясь сниматься в фильме-экранизации рассказа Кондратьева, Андрей Ташков обращался не просто к незаживающей памяти народной. Он еще и протягивал нить, которая исторически связывала его ровесников с их отцами и дедами, солдатами Великой Отечественной. Рассказывая о времени, в котором он не жил, актер искал то главное, что помогло советским людям выстоять в страшной битве, то, чем и сегодня Жив дух народа.

Ташков играет молодого солдата Сашку, деревенского парня, которому трудно жить на войне. Не потому, что жизнь его ежесекундно подвергается риску — это он воспринимает как свой прямой солдатский долг. Трудно оттого, что все, связанное с войной — кровь, смерть, гибель товарищей, искалеченная земля, что стелется вокруг, — противоестественно мироощущению и натуре его. Человек рожден для жизни, мирной и доброй, — это солдат России впитал с молоком матери...

История Сашки складывается из его фронтовых встреч и разлук, мгновенных обретений и потерь. Из коротких фрагментов, зачастую резко оборванных эпизодов.

Сашка берет в плен молодого немца — до сих пор он никогда не видел так близко врага. Смотрит на рослого, глазастого парня и чувствует его тайный испуг, смотрит на своего сверстника и пытается понять, кем же был этот парень до того, как взял в руки оружие? Сашка мучительно добирается до тех крупиц добра, которые, возможно, сохранились в душе пленного. Добирается, осознавая, что перед ним, в сущности, обманутый мальчишка, сохранивший свое специфическое представление о солдатской чести. Сашка не может не помочь немцу сохранить жизнь — обещает ему не только от самого себя: так написано в листовке, которую с силой тычет в лицо пленному. Обещано это от имени Сашкиной страны. «Товарищ капитан! Я же ему жизнь обещал сохранить! Товарищ капитан, я ему листовку нашу показывал!» — кричит, молит, протестует Сашка, наделенный врожденной нравственностью и точной реакцией на несправедливость в ее разных обличьях. В ответ комбат велит Сашке расстрелять пленного. Эмоциональный накал игры, острота и темперамент актерской природы Ташкова передают нестерпимую боль. Сцена обретает трагическое звучание, и на расстрел Сашка ведет пленного так, будто приговорили его самого. Одно дело для него — открытый бой с врагом, но как выстрелить в стоящего перед тобой безоружного человека? Того, кому ты обещал жизнь?..

Пластически Ташков рассказывает о герое больше, чем если бы дано было ему говорить: ладная, крепкая фигура Сашки теряет солдатскую выправку, он тяжело переставляет ноги, опали плечи. Нельзя не выполнить приказ командира, но невозможно и выполнить его. Два этих противоборствующих начала живут в душе Сашки, и каждый шаг дается ему с неимоверным трудом. А когда приказ все же будет отменен и разрыдается немец, Сашка тоже заплачет, всячески пытаясь скрыть слезы: негоже солдату плакать! Но он плачет тяжелыми слезами, понемногу успокаиваясь, осознавая, что не дал рухнуть вере другого человека. пусть врага, в справедливость своего народа.

Ролью Сашки Ташков на практике подтвердил один из основных своих профессиональных принципов: не повторяться, не останавливаться, всякий раз искать себя — иного.

Окончив училище, он проработал год в Малом театре и перешел затем в Центральный Академический театр Советской Армии, где сразу же оказался довольно плотно занят в репертуаре. В то время он и сыграл Сашку, сыграл других солдат — уже на сцене. Сыграл и Павла в спектакле «Старик», поставленном по пьесе Горького Юрием Ереминым, еще раз уходя от характера, знакомого зрителям по предыдущим работам. Совестливый, отзывчивый, всем своим душевным складом отрицающий жестокость, Андрей Ташков оказывается совершенно иным, создавая образ Павла. Внешне он вроде бы все тот же «Мальчик-Колокольчик», что даже подчеркнуто его несколько пастушеским костюмом, белыми и голубыми тонами одежды. Но как холодны его глаза! Буравчиками они впиваются в лицо каждого, с кем Павлу приходится общаться, они прощупывают, пронизывают человека, выискивая в нем слабости, которыми Павел немедленно воспользуется и нанесет удар. Он напоминает охотника, все время ищущего добычу, — отсюда напряжение, прыгающая в зажатых губах папироса, страстное подслушивание, подглядывание... Павел не пожалеет никого, будь то и самый близкий человек. Впрочем, подлинной близости у него и нет с людьми. Все они только фигуры в его жестокой игре и борьбе.

Однако Ташкову недостаточно сыграть просто хищного, жадного и озлобленного волчонка: он способен сострадать даже нравственно изуродованному Павлу, открывая духовный оазис этого одинокого звереныша, его тоску по прекрасному. Павел тайно, по-детски влюблен в красивую, жизнерадостную, умную подругу своего отчима. Это и юношеская первая страсть, и желание вверить свою душу сильному, чуткому человеку, который — может же так случиться! — полюбит его...

Несклонный в принципе к анализу своих работ, о роли Павла Ташков обмолвился так: роль пунктирная. В его коротком определении кроется двойной смысл. Оно относится не только к работе над пьесой Горького. В словах Андрея ощутима и общая его устремленность к постижению сложности человеческого характера, многообразия его проявлений, боязнь однозначного восприятия мира. В малопривлекательном. мрачноватом образе Павла Андрей Ташков стремится найти хоть крохи сохранившейся человечности — в этом прямая связь поиска актера с традициями русского искусства, русской литературы. Сострадание, сочувствие — этим жили наши художники. Этим существовали герои Достоевского — любимые его герои.

...Приступая к работе над телевизионной версией романа Достоевского «Подросток», постановщик фильма Евгений Ташков писал об одном из главных героев, Аркадии Долгоруком: «Это наивное сердце... Он не потерял способности удивляться... Роль подростка в фильме будет играть Андрей Ташков. Многое я в нем вижу, многое предстоит еще найти в процессе работы».

Режиссер тем самым принимал на себя двойную ответственность: человеческую и художническую. Он рисковал актерской судьбой сына, которая началась так интересно и обещающе. Он рисковал и будущим своей картины, идею создания которой вынашивал много лет. Пафос страстной мысли Достоевского во многом сосредоточен в образе подростка Аркадия Долгорукого. После решения занять Андрея в этой сложной роли требовательность Ташкова-старшего по отношению к сыну должна была многократно вырасти. Он хорошо знал потенциальные возможности молодого актера, проявленные им в прежних ролях в кино и в театре.

В центре художественных открытий Достоевского; — человек как вместилище сложных, противоречивых стремлений. Диалектика души для него не просто единство противоположных желаний и мечтаний, но единоборство крайностей в полярных друг другу состояниях. Двадцатилетний Аркадий Долгорукий по возрасту, по определенным своим жизненным запросам уже далеко не подросток. Но писатель, разумеется, не случайно именно так определяет его суть: Аркадий инфантилен в поступках, в душевных движениях. Детская импульсивность делает его в глазах окружающих смешным, нелепым. Его откровенность, истинность часто раздражают людей, мешают привычной, удобной фальши их обычного существования. «Дурак!» — нередко бросают в лицо Аркадию, а он растерянно смотрит на произнесшего это слово, не понимая, отчего его самые чистые побуждения и поступки оборачиваются столь странным образом для них и для него самого.

Мир взрослых, измученных собою и другими людьми, истерзанных темной накипью собственных душ, в общем чужд ему. Но только такие рамки оказались бы узки для героя картины по Достоевскому. Трагические прозрения и открытия раскалывают мир Аркадия. Он мечется, впадает из крайности в крайность. В эти минуты сокровенное просится наружу, бурлит, шумно выплескивается, обрушивается на других. В спорах, ссорах, семейных скандалах Аркадий Андрея Ташкова стремится к «роковой минуте», когда до конца обнажается сущность переживания героя, его боли и страдания, которыми Достоевский поверял человека.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Звездный час и «звездная болезнь»

У телеэкранов — почти половина человечества

Лад костромской

Отечество