Сперва решили идти по старым следам, как работали первые группы. Кусочками вырубали шлак и подымали ведрами вверх по люку. Вода не давала стоять, сверху дул ветер и леденил одежду, руки и лицо. Работать становилось все труднее и труднее. В туннеле было темно, сыро, вода прибывала, заливая всех работающих. Каждые пять минут из кузницы выпускали отработанный пар. Пар застилал глаза туманом. Комсомольцы не видели друг друга, работали на ощупь. Мороз и ветер пронизывали до костей. Так провела бригада первый день. Сделали, несмотря на бешеные усилия, мало. Бригада заскучала. Карамазин и Гасенко искали другого выхода.

Они ходили в ночной теми по заводу, первая смена давно ушла домой, а два комсомольца вымеряли пространство заводской территории, тяжело, надсадливо думая о выходе.

Гасенко предложил: чистить снизу вверх, шлак вывозить по туннелю. Решили попробовать. Работали круглые сутки, разбив шестнадцать человек на три группы.

В этот вечер в комсомольский коллектив завода было послано донесение:

«В бюро коллектива КСМ Госметзавода. Первая ударная бригада из комсомольцев строительного цеха приступила к очистке доменных туннелей от грязи, а также разбивке и вывозке шлака и т. д. Работаем в воде. Выданные сапоги оказались скверного качества.

Кроме того, каждые пять минут в туннель впускают отработанный пар из котла кузнечного цеха, и тогда не видишь рядом работающих товарищей.

Завтра сбиваемся все на конечный участок туннеля и будем работать круглые сутки.

Вызываем организовать ударные бригады все цеха.

С комприветом А. Карамазин».

С утра работа пошла быстрей. Одни разбивали шлак, другие вывозили его на тачках в конец туннеля, третьи чистили грязь. Работать становилось трудней и трудней. Все время стояли по колено в воде, сапоги пропускали воду, и ноги в них чавкали, как тряпки. Узкий проход туннеля зажимал вывозку шлака, местами давал крен тачки в сторону, и рука, задетая об острый камень, покрывалась царапинами и кровью.

Но бригада не сдавалась. Работа не прекращалась ни на одну минуту. Изодранные руки завязывали тряпками и продолжали возить и рубить. Продолжали, стиснув челюсти до злобы, до боли, бороться с наступавшей водой, шлаком и грязью. Кротами грызли землю, шли вперед и вперед.

Так прошло семь дней. Семь тяжелых дней работы, равной которой еще не было на заводе. На восьмой день некоторые дрог - нули.

- Не можем больше, сил нет! Карамазин остановил работу и объявил:

- Давайте отдохнем. Только полчаса. Собрались в кучу, тут же под землей, не вылезали на поверхность, чтобы не расстраивать себя. Алеша Карамазин сказал:

- Слыхали вы, что такое Трипольская трагедия, ребята?

Бригадники не знали этой героической эпопеи комсомола, они не слышали о том, как шли умирать десятки молодых украинских рабочих, защищая советы. Не знали об этом ни комсомольцы, ни только что пришедшие с полей ребята. Алеша напомнил имена расстрелянных, изрубленных и замученных комсомольцев, дикие зверства «зеленых», последние судороги, предсмертные агонии. Их вели на смерть, гибель, расстрел, а они кричали: «Да здравствуют советы». Они бились до последней капли крови, до последней капли крови...

Алеша кончил, а ребята все еще сидели вкруг. Потом один сказал:

- Хватит! Давай работать. Ведь вот как - до последней капли крови... до последней... Фронт и здесь ведь...

И все снова взялись за тачки, мотыги, заступы, вгрызались в шлак, в землю. Когда становилось особенно тяжело, и люди начинали дрожать, Алеша читал марш Маяковского, декламировал боевые стихи, и бригада опять шла без устали и единого слова вперед и вперед.

Прошло десять дней. Туннель был чист.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.