— Значит, я этим толстяком займусь, — заключил Лобанов. — Как-то мы его упустили.
— Обязательно. А я пока переговорю с Москвой. И еще раз потолкую с Алеком, перспективный парень! — Сергей подмигнул.
Сергей зашел к себе в кабинет, и, словно только и дожидаясь его возвращения, немедленно зазвонил телефон. Сергей снял трубку.
— Товарищ подполковник, — услыхал он голос дежурного. — К вам тут пришел один гражданин. Разрешите пропустить?
— Ко мне?
— Так точно. Называет вашу фамилию.
— А его фамилия как?
— Федоров.
— Гм. Не знаю такого. Ну, пропустите.
— Слушаюсь.
Федоров, Федоров... Знакомая как будто фамилия. Где он ее слышал? За эти дни промелькнуло столько фамилий, столько прошло людей. Федоров... Определенно кто-то называл ему эту фамилию... А-а, вспомнил! Ох, уж этот Урманский, неужели это он его прислал? Все-таки нахальный парень, и старик тоже хорош... Нашли способ звать в гости.
Сергей рассердился. И когда в дверь постучали, он недовольно и строго крикнул:
— Войдите!
Огромный человек в полушубке и валенках неуклюже, боком зашел в кабинет, скомкав шапку в руке. Седые волосы его беспорядочно топорщились во все стороны и, небрежно зачесанные назад, открывали широкий, изрезанный глубокими морщинами лоб. Круглое усатое лицо раскраснелось от ветра. Человек нерешительно остановился у порога, закрывая своей мощной фигурой чуть не всю дверь.
«Ого, — с невольным восхищением подумал Сергей, — вот это да! Такой в войну мог, конечно, героем стать».
— Проходите, товарищ Федоров, садитесь, — пригласил Сергей.
Старик тяжело, вперевалку приблизился к столу. Стул под ним угрожающе заскрипел. Только сейчас Сергей заметил, что в заскорузлой, широченной руке его зажат паспорт, казавшийся в ней непривычно маленьким.
Положив шапку на колени, Федоров вынул полосатый платок, вытер потную, красную шею и, кашлянув, сипло произнес:
— Вот паспорт... Может... того... понадобится. Он осторожно, даже как будто опасливо положил паспорт на стол.
Сергей все яснее ощущал, что далеко не спроста пришел к нему этот огромный человек, что не пустяковая просьба Урманского привела его сюда, что все гораздо сложнее и потому так смущен Федоров, так взволнован и чем-то явно подавлен, и сразу вспомнил слова Урманского о том, что старин вдруг заинтересовался им, Сергеем.
В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.
Мастер, угадавший время