Потомок венецианского Дожа

И Саркизов-Серазини| опубликовано в номере №97, март 1928
  • В закладки
  • Вставить в блог

И в одну из этих мучительных минут я внезапно проснулся...

18. Под угрозой смерти

На палубе слышался лай, визг и пронзительные вопли.

Думая, что звуки эти продолжение сна и тяжелых кошмаров, я приоткрыл глаза. Лай не только не прекратился, но еще сильнее потрясал тишину ночи.

Я бросился к камбузу и увидел валявшегося на полу грузина со связанными за спину руками и с кухонной тряпкой во рту. Он злобно вращал глазами и беспомощно перекатывался из угла в угол.

У дверей камбуза, по шкафуту бегал «Турок», выскочивший из опрокинутой клетки, с разорванным намордником, и беспрерывно лаял в сторону моря.

Я перерезал веревки, которыми был связан кок, и бросился к юту.

Среди ночной тьмы, слышался шум приближавшегося судна, державшего курс на нашу шхуну.

Удары винта и гул маховиков, ясно раздававшейся над морем, не оставляли у меня сомнений в том, что пароход режет нам путь с расчетом вонзить форштевень в «Ринальдо».

На шкафуте мне бросились в глаза спущенные в воду тали, и на море послышался звук весельных ударов.

У бизани по-прежнему беспечно храпела вахта, как потом оказалось, споенная боцманом.

Напрягая все силы своих легких, я стал тревожно кричать рулевому:

- Лево руля! Лево руля!

Рулевой, не взглянув в мою сторону, продолжал держать в одном положении штурвальное колесо, и шхуна, не изменяя своего курса, беспечно бежала вперед.

Меня пронзила мысль, что через одну минуту, а может быть, и раньше, мы пойдем ко дну, и я поспешно кинулся вперед, оглушил ударом кулака Гафара, и налег сам на рулевое колесо.

Мои руки судорожно вертели рулевое колесо до тех пор, пока я не увидел, как шхуна послушно начала отводить свой бугшприт вправо. Я ликовал, а мои губы шептали: «спасены, спасены!»

Я только тогда пришел в себя, когда прозвучал выстрел, и мое правое плечо заныло острой болью, и я почувствовал резкую слабость.

- Целься по рулевому! - командовали с моря, и пули роем зажужжали.

В грубом голосе шкипера слышалось несдержанное бешенство негодяя, мерзкие планы которого не получили осуществления. Он сидел в отъезжавшей от шхуны лодке и вместе со своими сообщниками открыл огонь по мне.

- На помощь! - крикнул я во тьму ночи, и на юте стали показываться неясные тени.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены