Он всегда говорил себе:
— Это прочту… потом…
И не читал.
Когда думал о Боге, о смысле жизни, то кончал словами:
— Да, это очень важно. Об этом нужно еще подумать.
Но никогда не думал.
И, хотя не думал, но ему казалось, что он решил эти вопросы.
И это вошло в систему. Никогда ничего не решать, а только скользить по поверхности. Сколько книг было прочитано таким образом. Это было удобно и спокойно. В результате, все-таки что-то как будто оставалось. Смутная память о чем-то читанном, вскользь подуманном.
Это и были «убеждения», «идеалы».
И сейчас было от того мерзко на душе.
Больше всего он уяснил себе свои убеждения в разговоре. Выходил спор. И вдруг ему казалось, что надо так, а не так. Если он был не уверен в своих взглядах, он старался рассердиться, и тогда в нем вдруг рождалось упорство, которое помогало стоять на своем.
И он спорил и уходил с убеждением, что говорил продуманно и зрело. Но бывало также, что сознавал со стыдом, что врал, как мальчишка. И это в шестьдесят пять лет.
Бывало и так, что утром думал одно, а вечером — другое. В сердцах и в благодушном настроении признавал разное. Иногда сознавал ненормальность этого и тогда неизменно успокаивал себя:
— Да, пора, пора разобраться. Уже шестьдесят пять лет.
И сейчас он понимал, что так рассуждать в шестьдесят пять лет было смешно.
На самом деле, он с иезуитскою хитростью оберегал свой покой, избегая излишнего копания в душе.
Мнения для обычного душевного обихода старался выбирать средние, которых держалось большинство, но слегка презирал в них отсутствие оригинальности. Он был убежден, что он в глубине души — сильная оригинальная личность. Поэтому вслух всегда высказывался несколько запутанно и неясно. Любил поддерживать за собою репутацию острослова. Иногда даже говорил крайности, которые, впрочем, никого не пугали.
Так воспитал и детей. Старался им внушить ту же манеру. Боялся, чтобы не наделали хлопот.
И дети были, вероятно, такими же, как он.
Но вот пришла эта, последняя…
В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.
Детектив. Перевод с английского Марины Жалинской
Рассказ
Почему мужчины в Москве снова могут носить оружие
Эволюция женской теннисной одежды