Анонимный заказчик

«Волга» остановилась у небольшого скверика. Корнилов попросил шофера:

– Отвези лейтенанта в райотдел и вернешься. Жди на этом же месте. – Он еще хотел сказать Аникину, чтобы позвонили, если будут новости – наверняка у заведующей сберкассой есть телефон, – но машина уже тронулась. Корнилов досадливо махнул рукой, но тут же подумал: «Ладно, долго я здесь не задержусь...»

Дверь ему открыла девушка лет двадцати трех. У нее было узкое лицо, тонкий, чуть раздвоенный на самом кончике нос, русые волосы, уложенные копной на затылке. Вот только цвет ее больших глаз он не успел разглядеть: в прихожей было темновато.

– Вам кого? – спросила девушка.

– Я хотел бы видеть Зою Петровну.

– Пожалуйста. – Девушке посторонилась, пропуская его в прихожую. – Проходите. – И крикнула негромко: – Мама, к тебе!

Она пошла вперед по небольшому коридорчику, открыла дверь в просторную, очень ухоженную и прибранную комнату. Корнилову это сразу бросилось в глаза. Даже несмотря на то, что в комнате стоял полумрак – лиловый августовский вечер уже заглядывал в окна.

Высокая, стройная женщина с такой же копной волос на затылке, что и у дочери, только совсем седых, стояла у стола и вынимала из сумки пакеты с зубной пастой, баночки с кремом и, как показалось Корнилову, еще какие-то чисто женские предметы обихода. Видимо, по дороге с работы она зашла в магазин.

Обернувшись и увидев в дверях мужчину, Зоя Петровна ойкнула и смахнула все свои пакеты и баночки снова в сумку.

– Извините, бога ради. Я думала, кто-то из соседок. – Она протянула дочери сумочку: – Таня, возьми, потом разберешь. Там кое-что и для тебя. – И спросила: – А вы по какому делу?

– Зоя Петровна, – сказал Корнилов, – мне хотелось бы поговорить с вами наедине. Ваша дочь не обидится? – Он повернулся к Тане, внимательно разглядывающей содержание материной сумочки.

– Ну, что вы, что вы! – не поднимая глаз на Корнилова, сказала дочь. – Я испаряюсь.

– Садитесь, пожалуйста, – предложила Зоя Петровна и пододвинула Корнилову стул. – Может быть, зажечь свет?

– Нет, нет, – запротестовал он. – Еще не темно. Я должен представиться: полковник Корнилов из уголовного розыска.

Женщина села напротив на другом конце стола. Внимательно посмотрела на полковника. В ее поведении, во всех ее действиях не чувствовалось тревоги, и это было приятно Корнилову.

– Я вас слушаю.

– Зоя Петровна... – начал Корнилов и тут вдруг

вспомнил все: огромную коммунальную квартиру на Пятой линии Васильевского острова, большую холодную комнату, в которой жили они с матерью в голодную зиму сорок первого, и слабые звуки рояля, доносившиеся из-за стены. Там вместе с больной теткой жила его сверстница Зоя Лапина, как две капли воды похожая на дочь этой милой, интеллигентной женщины, сидевшей сейчас напротив него в едва освещенной рассеянным светом комнате.

«Неужели?» – подумал Корнилов и почувствовал, как упругой волной сдавило ему грудь. Но он тут же справился с собой.

– Зоя Петровна, разговор, который мы сейчас с вами поведем, должен остаться между нами. И, главное, человек; о котором я вас сейчас спрошу, не должен почувствовать никакой перемены в вашем к нему отношении...