И утром, когда мальчик уходил со Щукиным на работу. Нина Александровна прочла вслух заявление всей семьи с просьбой об усыновлении Володи Смирнова.

Так началась новая жизнь.

В цехе мальчик присмотрелся и попросил, чтобы его учили профессии токаря. Правда, работал он вяло, без огонька, но мастер Василий Васильевич Катаев не ругал его. Мастер добивался только того, чтобы Володя полюбил свой станок и ремесло токаря. Поэтому он был уже доволен, если мальчик внимательно слушал его объяснения и записывал что - то в синюю тетрадь.

Никто не расспрашивал Володю ни о чём. Только один раз, вспомнив школу в Мге, он caм рассказал шестнадцатилетнему слесарю Сане Орлову обо всём: о безымянном городке землянок, о матери, о Лёньке Артемьеве и даже о своем альбоме почтовых марок.

Он подружился с Николаем Демосфеновичем. Марианна приносила ему книги - страстный книголюб снова пробудился в нём, - рассказывала о своей школе, советовалась, как с братом. Он вошёл в жизнь семьи Щукиных, и, если долго не было писем от Ирины с фронта, мальчик старался утешить Нину Александровну, испытывая тревогу за неизвестную сестру.

Незаметно пришёл день, когда Володя сам выточил одну из деталей мины. Он удивился своему уменью, но скоро первое удивление перешло в чувство удовлетворения от своего труда.

И это чувство разделила с мальчиком его новая семья.

Нина Александровна с гордостью приняла первые деньги, заработанные им. Она купила на них ботинки, и Марианна вечером торжественно вручила новенькие «скороходы» Володе. Николай Демосфенович, улыбаясь, даже пошёл к приятелю сказать ему о том, что, мол, сын стал зарабатывать деньги и требует, чтобы он, старый Щукин перешёл теперь на пенсию.

Сын! Да, сыном тогда Николай Демосфенович назвал мальчика. И Володя чувствовал, как дорога стала ему эта семья, он знал: теперь надо жить, жить, жить!

Был ещё один день, который надолго запомнил Володя. На собрании мастер упомянул его имя среди лучших и сказал, что Смирнов своим трудом мстит немцам за смерть отца и матери. Мальчик впервые так ясно понял это слово - «месть». Это было оправдание жизни. Его первое и, казалось, неисполнимое желание - отомстить за всё немцу - сбывалось так просто.

Он рассказал об этом дома, и Нина Александровна, как тогда, в памятный зимний вечер, внимательно следила за его возбуждённым лицом, и Николай Демосфенович говорил, когда мальчик на минуту умолкал:

- Да, так, Володя, конечно!... Это и есть твоя месть.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.