Пока он сооружал свое браконьерское орудие лова, я закинул удочки. Хотелось мне посрамить Кривоусова: выдернуть леща этак в две ладони шириной или щуку!

Я пронзал глазами поплавок, приказывая всем духам реки, неба и леса прийти ко мне и подчиниться.

– Пустое дело, – сказал Кривоусов равнодушно. – Вода еще не сошла как следует. Не будет клевать.

И ведь не клюнуло! Я поупрямился, поупрямился, но стало совершенно темно. Берега слились с рекой. Пришлось смотать удочки.

Мы шли вверх по течению.

Кривоусов поднял раструбы резиновых сапог. Забредал по колено, кидал наметку, но ему тоже что-то не попадалось.

Я сначала суетился.

– В травку кинь! – шептал я, заражаясь охотничьей лихорадкой. – Кривоусов, прошу тебя, в травку. Тут обязательно есть.

Но рыбы и в травке не было. Я забегал вперед, находил верное место: заводь, заманчиво нависший над водою куст – -и страшным шепотом звал напарника.

И вдруг на высоком, на другом берегу, где стоял бор, а спуск к реке порос черемухой – ну все равно что вынесли из темного дома на ладонях луну – щелкнул соловей, и осветилась душа, и сердце, и голова, а всего-то – щелкнул. Попробовал певец, как у него сегодня получится. И тотчас – грянул.

Я был в той поре, когда надо сидеть счастливым дуралеем, обнявшись с дурочкой-девчонкой. Но я был теля и потому бродил по весне один, и голова моя гудела стихами, которые не подходили ни единой редакции на всем белом свете.

И когда соловей, теряя границы, занял собою всю тьму земли и превратил ее в чудо, мне погрезилось: на том берегу затаилась Она. Подсматривает за мной насмешливыми глазами.

– Есть! Давай сумку! – сдавленным шепотом позвал ушедший далеко вперед Кривоусов.

Я побежал к нему. Мы стали вытаскивать из ячеек рыбу. Река всплескивала, на небе разгорались звезды, стягивала на ладонях кожу быстро засыхающая чешуя.

– Соловьи! – сказал я.

– Теперь всю весну будут петь, – согласился Кривоусов.

Я поднялся на высокий берег, чтобы опять послушать соловьев, но слушал одного себя. Все во мне плыло и страдало отчаянно, но сладко. Конечно, мне нужно было бы кинуться в речку, переплыть, проломиться через кусты и схватить ту, которой все еще не надоело мучить меня, которая на улице ходит за мной по пятам, отпрыгивая за углы домов, когда я оборачиваюсь.

В голове пошел песенный дурман, выплывали строчки, порхали рифмы.

– Где ты?! – послышался сердитый голос Кривоусова.

Я слетел к нему с обрыва, начерпав в туфли, холодного песку, успевшего за ночь отсыреть.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.