Юность Дундича

В Лукашевич| опубликовано в номере №404, март 1944
  • В закладки
  • Вставить в блог

Закон гласил: первые десять лет учитель должен преподавать в селе. Дундич с радостью подчинился закону: в сербском крестьянине - «селяке» - он видел старого Иована, наивного и мудрого твердого в беде, свято хранящего предания и сказки родины.

Сельские школы были одинаковы: выбеленные стены, простой некрашеный пол, закапанные чернилами, исцарапанные столы. За каждым столом сидят 5 - 6 мальчиков. В углу древняя классная доска, серая от старости, на которой только орлиный взор деревенского ребёнка может различить написанное. Нет ни книг для чтения, ни географических карт, ни гипсовых фигур, ни чучел, которыми гордятся городские школы. Нет даже глобуса.

... Алекса Дундич заканчивал урок географии. По памяти он нарисовал на старой классной доске берега Адриатического моря. Получилось непохожее. Алекса улыбнулся. Ему вспомнились слова старого Иована: «Земля плавает в море, как желток в яйце». Жив ли старик?

Повернувшись спиной к Адриатическому морю, Алекса говорит:

- Теперь, дети, мы будем заниматься историей. Сегодня я расскажу вам про битву на Коссовом поле...

Он раскрывает учебник Миленко Вукичевича «История сербского народа» и начинает читать:

- «Наши старые книги пишут: тогда султан Мурат, собрав великую силу из Азии и из Европы и позвав многие народы в помощь, устремился, как льётся лава, против Сербии и стал приближаться к границам Сербии. Дошёл до сербских границ, турки опустошили всё, как саранча, одних в полон угнали, других покорили, третьих ограбили, четвёртых убили. Видя, как грады, монастыри, церкви горят и рушатся, многие убийства, потоки крови и другие такие же дела, князь Лазарь не хотел дольше ждать, но решил: или тот позор смоет с себя и своих или и сам погибнет... Оба войска вступили в бой утром 15 июня 1389 года».

Нет, сух учебник, как старый хлеб. Лучше рассказывать: старый Иован любил говорить о битве на Коссовом поле. Алекса улыбнулся своим мыслям и закрыл книжку. Он начал, глядя поверх тихих детских лиц:

- ... Перед битвой встретились Милош Обилич с Иованом Косанчичем. «Побратим Косанчич, ты видал ли турок? Сможем мы побить Мурада?..» «Пробрался я тайком в их лагерь, ходил пятнадцать дней; от горы до Сазлии, от железного моста к Звечану, от Звечана до Чечана, а оттуда до планины стоят они вплотную конь к коню; дождь прольётся - на землю не упадёт капли. Тучами реют их знамёна, снегом белеют палатки». «Где шатёр Мурада? Вчера я поклялся убить султана, стать ногой на горло!...» «Ты безумец, в самой середине войска султанский шатёр; и на крыльях не подлетишь живым...» «Брат Косанчич, не говори правды князю Лазарю, чтобы он не испугался. Объяви: турецкие солдаты - все торговцы, старики, мастеровые, неискусные в бою».

Вот сошлись на широком Коссовом поле турки и сербы: ржут и бесятся кони, страшно кричат воины, стучат и блещут сабли. Ударили на турок старый Юг - Богдан и девять Юговичей, его сыновей, с войском. Хороши сыновья у Богдана - могучие и весёлые! На смертный бой собрались как на пир: веют и шевелятся пёстрые плащи, на шёлковых шапках горят кованые перья. Ударили на турок Юг - Богдан и девять Юговичей. Дрогнули и попятились турки. Вот уже семь пашей порублено и вокруг восьмого блещут сабли. От голов отсечённых, от размотанных турецких тюрбанов поле, как пёстрый ковёр. А с другой стороны бросились на турок трое Мрнявчевичей: бан Углеша, воевода Гойко, краль Вукашин с войском. Как на праздник, нарядились Мрнявчевичи: ярко блещут перья, на шеях повязаны шёлковые платочки, пёстрые плащи несутся, хлопая, за спинами. Ударили Мрнявчевичи на турок. Дрогнули и смешались турки. Восемь пашей погибли, над девятым сверкают сабли.

Будет победа сербам! Но изменил проклятый воевода Вук Бранкович, в ужасе бежал со своим полком с кровавого поля. Не веря очам, остановились на мгновенье сербы. Но уже оправился враг, повернули обратно турки, прибыла к ним свежая подмога; привёл её султанов сын Баязет. Несутся турецкие знамёна вперёд. Чёрная туча тушит яркие звёзды: гибнут один за одним Юговичи. Вот и старая богданова голова скатилась с могучих плеч. Горе, горе! Одолевают турки бана Углешу, падает с коня порубленный бан. Вот и воеводу Гойко пронзило копьё. Люто израненный, упал краль Вукашин, и вместе с конём его стоптали турки. Трясётся от звона и грохота поле, скользят кони в крови, сабли от крови почервонели, как рубин. Перебили бойцов Милоша, сражается он один. Горой чернеют вокруг сломанные копья, лежат окрест турецкие трупы. Не взять врагам гордого юнака! Стали турки бросать сабли под ноги коню; споткнулся верный конь. Навалились разом турки, отрубили правую ногу Милошу. Страшно закричал Милош, схватил копьё, подпёрся копьём, как ногой, бьётся с врагами дальше. А тем временем трёх коней уже убили под князем Лазарем; трёх коней убили, окружают турки князя, вот уже схватили его кровавыми руками... Едет по полю гордый султан Мурад, говорит, улыбаясь, визирям: «Тем слаще плод победы, что видел я ночью дурной сон, будто входит в грудь холодное железо». Вдруг среди убитых поднялся сербский воин, страшный, весь в крови, а правая нога отрублена. Поднялся и последней силой вонзил в Мурада кинжал. Так исполнил клятву Милош Обилич. И пали бездыханными оба...

В распахнутое окно ворвался ветер, зашевелил волосы над раскрасневшимися детскими лицами, донёс широкий шум листвы и сладкое благоухание лип. За окнами, озарённая горячим солнцем, благословенная и обильная, дышала родина.

- Дети, - сказал дрогнувшим голосом Алекса Дундич, - нет счастья большего, чем погибнуть, как Милош, за родину. А Вука Бранковича, - лицо его потемнело от гнева, - а Вука Бранковича пятьсот лет проклинает народ сербский.

То было солнечное мирное время - годы детства и годы юности Алекса Дундича. В полях, на пастбищах, в плодовых садах трудился народ Сербии. Но всё вокруг - руины Ужицкой крепости, раны старого Иована, предания города Вальево и суровой Шумадии - лесной стороны, что от долин великой Моравы и Дуная поднимается всё выше и выше к Чёрным горам на запад, - напоминало о прошлых сражениях, о героической борьбе народа сербского.

И эту суровую готовность к борьбе за свободу с ранних лёт восприняло сердце Дундича.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены