Я-парень сознательный

Леонид Лиходеев| опубликовано в номере №882, февраль 1964
  • В закладки
  • Вставить в блог

И тогда мне стало трудно дышать. Мне стало очень трудно дышать.

— Я — парень сознательный, — прохрипел я и, сам не понимая как, изо всей силы вогнал кулак в Витькину чистую рожу. — Я — парень сознательный... — повторил я, когда мне крутили руки Коля и Кирька, а Виктор Моргунов вытирал кровь...

Глава шестнадцатая

...Ты человек разумный, Всегда с тобой беседовать я рад, И если что меня подчас тревожит, Не вытерплю, чтоб не сказать тебе.

Пушкин.

Такого позора в нашей семье еще не было, — сказал отец, когда я вернулся, отсидев пять суток за хулиганство. — Не было. В доме еще были заметны следы недавнего праздника. В большом кувшине стоял пышный, как облако, куст голубой сирени. «Зотовская, — подумал я, — поздняя. А старика уже нет».

— Кто принес? — спросил я отца.

— Квартирант его, — ответил он.

— Лукошко? А еще кто был? Отец не смотрел на меня.

Шурин день рождения проскочил без меня. Я понимал, что не это главная потеря в моей жизни, но все-таки мне было обидно.

— Такого позора в семье еще не было, — повторил отец.

И тогда я сказал:

— Я уезжаю...

Отец ничего не ответил. Но по тому, как он на меня взглянул, я понял, что он не возражает. Хотя сам я выпалил про свой отъезд не думая.

Просто довели человека, или сам он себя довел до точки. Вот он и решил уйти от всего. Но, когда я заявил, что еду, уже ничего не оставалось...

Я думал, что Витька сроду мне не простит драки. Но все вышло наоборот. Витька опять относился ко мне как к маленькому. Он солидно говорил, что подобная аморальная неувязка может произойти с каждым. Он, то есть Виктор Моргунов, ничего ко мне дурного не чувствует и понимает, что я так поступил вследствие плохой воспитательной работы. И что эту работу надо усилить, а меня простить, несмотря на мою привычку опаздывать на работу, нечисто относиться к девушкам и устраивать пьяные скандалы.

Примерно через неделю после моего возвращения Савчук вызвал меня к себе за загородку.

— Пиши заявление, Алексей.

— Какое заявление? — удивился я.

Позавчера Вентиль был у нас, пил чай с кизиловым вареньем и говорил моим родителям разные вежливые слова. Отец стал привыкать к нему и, чего никогда прежде не бывало, пожаловался:

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены