Высота 65,5

Три наших бойца ползли прямо на логово вражеского снайпера. Он стрелял из автомата частыми короткими очередями. Пули отскакивали от стальных щитков. Снайпер стал целить пониже, стараясь попасть под щиток. Но, скользнув по скошенному краю щитка, пули меняли направление.

«Танечки» неумолимо ползли вперед. Они были уже совсем близко. Снайпер обезумел от страха. Выскочив из укрытая, он кинулся бежать к своим, прыгнул в окоп и все оставшиеся в автомате заряды выпустил в небо. Я это видел своими глазами: до вражеских траншей оставалось уже несколько десятков метров.

Но преодолеть эту узкую полоску снега и земли было почти невозможно: она простреливалась белофинскими пулеметами и справа, и слева, и спереди.

Тут пригодился подбитый танк, тот самый, который уже не раз служил прикрытием для наших разведчиков.

Взвод спрятался за танк. Обстрел справа был теперь нестрашен.

Последний бросок нужно было сделать молниеносно. Целый взвод не мог здесь прорваться без больших потерь.

Я выдвинул вперед отделение Пушкова. Остальные три отделения улеглись сзади полукругом, чтобы огнем прочистить для нас дорогу.

Видно, решив, что мы залегли надолго, враги немного ослабили обстрел. Это длилось, может быть, несколько секунд. Но их было достаточно, чтобы отделение рванулось с места и вдруг оказалось на самом краю белофинских траншей.

Граната, другая, третья! Из траншеи вырвалось облачко земли и снега. Еще не видя ничего перед собой, мы соскочили вниз.

Кучка белофиннов столпилась в траншее шагах в двадцати от нас.

В бою бывает, что подумать некогда, и в то же время каждое неверное движение гибельно.

Меня ударило в грудь чем-то тяжелым. Я скорей почувствовал, чем понял, что это граната, еще не успевшая взорваться. Подхватив гранату рукой, я отшвырнул ее в сторону белофиннов, и она разорвалась уже на лету, над головами врагов.

Почти одновременно другая граната упала к ногам отделенного командира Дулова. Он тоже схватил и отбросил ее обратно. Белофинны кинулись бежать, но взрыв настиг их.

Бросая гранаты и стреляя на ходу, мы побежали по траншее. Засевшие там враги не видели, сколько нас. Они стали отходить назад.

В одном месте две траншеи пересекались. Белофинны завернули в боковую траншею и установили в ней пулемет. Поток пуль перерезал нам дорогу.

- Товарищ командир, - сказал красноармеец Галошин, - разрешите, я прорвусь через перекресток!

- Погоди!

Я приказал одному гранатометчику выползти из траншеи наверх, подобраться к боковой траншее и уничтожить мешавший нам пулемет.

Через минуту охнул взрыв - и пулемет умолк. Мы побежали дальше.

Белофинны не принимали штыкового боя. Они отступали, прятались, стреляли из-за угла. Мы прижимали их все ближе к центру высоты, где, точно паук в паутине, гнездилась железобетонная громадина ДОТ 006. Наконец за поворотом траншеи мы увидели стальную дверь. Она приоткрылась, уцелевшие белофинские солдаты нырнули внутрь, и дверь захлопнулась.