Время против времени

– Что же вы молчите, Ано? – спрашивает Мердок. – С какой целью вы отправили в штаб Жанвье некоего Питера Селби?

– А почему бы мне не доставить удовольствие сенатору созданием истории партии, основанной еще его покойным отцом?

– А для чего тогда подбирались документы, эту партию компрометирующие? Даже сам Жанвье заметил.

– Фантазируете, Мердок. Зачем?

– Затем, что опять же не политик вы, а игрок. И как таковой мне подходите. И собранная вами информация – тоже. Продолжайте ее собирать и дальше. Настаивать на вашем уходе от Стила сейчас я не собираюсь. Продолжайте вашу полезную деятельность до отставки сенатора.

– Из-за этого вы пришли ночью сюда?

– Во-первых, я узнал много полезного. А во-вторых, где бы мы с вами встретились? Вызвать вас к себе – вы могли бы и не прийти. Пообедать в сенатском клубе? Вы могли бы и отказаться: советнику сенатора Стила интимничать со мной не положено.

– В клубе я встречаюсь со многими.

– Знаю. Но Уэнделл – ваш глава, Бойль – начальник полиции, а Донован не играет серьезной политической роли. Вас он просто интересует как личность. Нечто любопытное в нашем политическом обезьяннике. Фанатик, мечтающий о переустройстве мира. Организатор движения, которого фактически еще нет. Ни ремесленники, ни издольщики за ним не пойдут. Может быть, в будущем такие, как Донован, станут опасны. А сейчас это кучка мечтателей, несколько кресел в сенате. Позавтракать с Донованом занятно, работать же с ним вы не будете. Кто же остается? Церковники? Но вы нерелигиозны, я даже не уверен, что вы ходите в какую-нибудь церковь или на молитвенное собрание. «Джентльмены»? Но у вас нет ни состояния, ни положения, и в этом лагере к вам всегда будут относиться несколько свысока. Советник Стила. Куда же ему идти после отставки сенатора? Об Уэнделле мы уже говорили – советником он вас возьмет. Но вам будет скучно, Ано. Вот вам и предложение. На будущее, Ано, на будущее.

– Подумать, можно. – Ссориться с Мердоком еще не время. – А Паскву не жаль? – насмешливо спрашиваю я.

– Вы еще возьмите Паскву. И судите. А я далеко не уверен в исходе процесса.

Как только уходит Мердок, слышатся шаги, потом тихий скрип двери, и входит Мартин. Он в домашнем халате, подвязанном шнурком с кисточками: видимо, собирался уже ко сну и что-то ему помешало.

– Все известно, – говорит он, входя. – От тебя только что вышел Мердок. И долго он просидел?

– Час, наверно. Я его застал, когда вернулся от Бойля.

– Я почему-то боялся, что он появится. Значит, дуэль уже состоялась?

Я рассказал.

– Меня удивляет одно. Почему так легко он отдал нам Паскву?

– Во-первых, Пасква еще не пойман. И не судим. Об этом Мердок, между прочим, напомнил. А во-вторых, он не боится нашего опознания. Нам придется выдержать напор таких адвокатов – дай бог не сломиться.

– Неужели мы проторчим здесь до суда?

Я понимаю Мартина: надежда на возвращение домой становится все более отдаленной и призрачной. Но что же делать? В прошлый раз мы тоже не знали, когда нас вернут. Сейчас мы хотя бы можем утешаться спиралью времени. Пока здесь тянутся месяцы, на Земле проходят часы. Пожалуй, это единственное, что поддерживает нас в здешнем политическом обезьяннике, как метко высказался Мердок.