Вася Кречет, строитель БАМа

— Хватит, ребята. Почудили, и будет.

В маленькой, с тонкими перегородками, сквозь которые доносятся какие-то хаотичные музыкальные звуки, комнате делается тихо, и девчоночка, помедлив, рассказывает об идее пьесы, которую выбрала для постановки. Вася старается слушать внимательно и понять, но ничего не получается, и не потому, что он какой-то несмышленыш, просто у него такое настроение, все бы смотрел на девчоночку, а думал о другом. К примеру, о том, какие у нее дивные глаза, вот глядишь в них и себя видишь на самом донышке. Такие у нее глаза. А может, это кажется, и ничего-то там не видишь. Впрочем, отчего же?.. Вася поудобнее устраивается на стульчике, прячет руки за спину и внимательно, стараясь не моргнуть, смотрит в девичьи глаза.

— Значит, так... В наш век научно-технического прогресса, — старательно, с каким-то даже благоговением выговаривая слова, говорит девчоночка, — появился новый тип делового человека. Это прогрессивный молодой человек, которого не устраивает положение вещей, и он мучительно ищет выход. Он объективен, необидчив, готов пожертвовать чем угодно во имя идеи...

— Силен, — говорит кто-то. — Герой прямо...

Но девчоночка не слышит, смотрит на Васю, и лицо у нее пуще того розовеет, когда она продолжает:

— Вот такого человека и должен сыграть Василий... — Она опускает голову, ищет глазами в шпаргалке, которая у нее в руке. — Да, Василий Кречет... — Она опять медлит: — Кречет?.. — Теперь в ее лице недоумение, словно бы забывает, зачем она тут, в этой комнате, такое у нее лицо. — Кречет, — говорит чуть слышно. — Но почему, собственно, Кречет?

Вася вспыхивает, мучительно чешется кончик носа, живо вспоминает, как вот так же пять лет назад с удивлением произнес его фамилию бригадир монтеров пути и со смешком добавил:

— Ястребиное что-то... Ну да ладно, бывает и хуже.

Может, и бывает, а тогда Вася обиделся и не скоро еще отошел. Но теперь не хочется обижаться, и все же досадно.

— Вас не устраивает моя фамилия? — спрашивает.

Парни смеются, а девчоночка и не улыбнется, чувствуется, ей неловко:

— Да нет. Только...

Ненадолго замолкает, а потом говорит о другом, о той роли, которую предстоит сыграть Васе, о сложностях, что ожидают его. Вася слушает и, в свою очередь, недоумевает: конечно, ему потруднее, чем кому-либо из парней, он должен сыграть начальника, — но все же не на столько, чтобы тратить так много слов. А девчоночка меж тем все больше входит в роль и вот уже восклицает с какими-то высокими, едва ли не поэтическими интонациями в голосе:

— Вот именно Кречет! Волевой, сильный, и ему никто не страшен, он словно бы один в просторном небе, и все кружит над землею, кружит... Ищет добычу!

Вася вздрагивает, услышав свою фамилию, почти с мольбою глядит на девчоночку, в этой его мольбе так много смущения, что девчоночка заметно сникает:

— Простите, я имела в виду не вас, а...

— Чего ж извиняться? — усмехается бригадир. — Вася такой... Одно слово. Кречет.

Вот теперь можно бы обидеться по-настоящему, бригадир не хуже самого Кречета знает, что Вася не такой... Но не хочется обижаться, странное нынче у Васи душевное состояние, такого еще с ним не случалось, вроде бы и теплится в нем обида, но какая-то слабая, неправдашняя, и грустно ему, и вместе радостно, а отчего радостно, не скажешь, как не скажешь, отчего грустно, и разное вспоминается, а больше то, как однажды шел по лесу и вдруг увидел осинку — тонкотелая, листья вяло, как-то обреченно свисали к земле, поглядел на нее и невольно остановился и спросил: «Чего же ты такая слабая? Вокруг тебя вон какие деревья, а ты слабая?..» И почудилось, ответила что-то осинка, но он не услышал, что именно. И как-то не по себе стало, и еще долго держалось в нем чувство неловкости и смущения, а когда исчезло, глянул вокруг, и уж тайга не показалась огромною и сильною, и подумал, что и пожалеть ее не грех.

— Вася такой и есть. — говорит бригадир, и в его словах уже нет насмешки, добрые они и серьезные, и Вася смотрит на него и догадывается, что бригадир о чем-то уже говорил девушке, скорее, о нем, о Кречете. Наверно, о чем-то таком, чтобы развеять ее сомнения, думает Вася, жаль, что я увлекся своими мыслями и не услышал...

Девчоночка с минуту молчит, предлагает почитать пьесу всем вместе, по очереди... Вася с недоумением оглядывается, не сразу поймет, как можно читать «всем вместе». Но, оказывается, можно. Когда очередь доходит до начальника цеха, которого должен сыграть Вася, девчоночка делает ему жест рукою, и он вскакивает и громко, волнуясь, произносит свою первую реплику: