О том, что среди московских архитекторов, членов творческого союза, есть долгожитель, которому уже перевалило за сто, я узнал совершенно' случайно, в коридоре одной из проектных организаций.

Шел разговор о «секретах долголетия». Одни говорили, что главный стимул его – сумма природных и климатических условий, таких, как, скажем, у кавказцев – чистейший горный воздух, близость моря, обилие фруктов. Ну и размеренный уклад жизни, не допускающий так называемых стрессовых ситуаций.

Другие утверждали, что дело не только в этом, секрет долголетия в человеческой активности, его творческом импульсе, в любимой работе. В качестве примера один из собеседников назвал имя своего коллеги, архитектора Ивана Ивановича Загривко-Загреева. Ему довелось присутствовать на торжественном чествовании Ивана Ивановича, старейшего архитектора, профессора, генерал-лейтенанта в отставке, в день, когда тому исполнилось сто лет.

Меня заинтересовал этот человек. В московском отделении Союза архитекторов СССР мне дали папку с «личным делом» Ивана Ивановича, и я с большим интересом прочел его автобиографию, которая не укладывалась в стандартный размер подобного рода документов.

Я бьл взволнован: как могла одна человеческая жизнь вместить в себя столько масштабных и ярких событий. Было похоже, что прошагал человек через всю историю нашей страны, по этапам ее самых больших и трудных свершений.

Вот несколько страниц его жизни.

Сибирь, 1919 год. Инженер И. И. Загривко-Загреев возглавил работы по восстановлению взорванного отступающими колчаковцами моста через Иртыш. Прервана связь Востока с Западом, приостановлено продвижение частей Красной Армии. Тревожную телеграмму шлет Ленин, требуя в кратчайший срок восстановить переправу. Тысячи рабочих, крестьян, красноармейцев в лютую сибирскую зиму вышли на лед Иртыша. Работали днем и ночью, при свете костров и факелов. Спасали мост. Одновременно прокладывали ледовую дорогу через реку. На настил из бревен укладывали шпалы, вмораживали их в лед, а потом осторожно клали рельсы. Через неделю ледовая трасса была готова. До начала весны по ней проследовали десятки тысяч вагонов. А когда по восстановленному мосту проходил пробный состав, под ним по давней традиции стоял инженер-путеец И. И. Загривко-Загреев.

Первое десятилетие Советской власти. Судьба бросает талантливого инженера на крупнейшие стройки Сибири. Он участвует в строительстве Турксиба, Магнитогорского, Кузнецкого металлургических комбинатов. Работает консультантом на Челябинском тракторном, Южно-Уральском машиностроительном, Балхашском медеплавильном заводах.

В начале 30-х годов он приглашен в Москву, где работает руководителем кафедры архитектуры в Московском инженерно-строительном институте. Одновременно преподает в Московском институте железнодорожного транспорта, архитектурном и педагогическом институтах. В то же время, увлеченный гигантскими масштабами реконструкции столицы, Загривко-Загреев активно работает над проектом уникальных зданий. В содружестве с архитектором А.В.Щусевым участвует в строительстве таких выдающихся сооружений, как Мавзолей В.И.Ленина и гостиница «Москва».

Будучи знатоком Сибири и Дальнего Востока, он еще в 30-х годах вынашивает идею строительства Байкало-Амурской магистрали, предлагает технически обоснованный план ее строительства. Спустя многие годы, когда экономический потенциал страны был достаточен для реализации этой идеи, из Госплана СССР ему сообщили о начале проектных работ. Иван Иванович счастлив. Он пристально следит за легендарной стройкой, по праву считая себя причастным к ее рождению.

Мы встретились с ним в одном из лучших пансионатов Москвы, где он отдыхал. В первую минуту этот высокий худой человек показался мне рассеянным и чем-то глубоко озабоченным. Но стоило ему заговорить, как это впечатление исчезло. Мы разговорились о прошлом, о событиях и людях. И я увидел, как глаза его оживились, зажглись, речь стала быстрой, взволнованной.

– Никогда не забуду Сережу Кострикова. Мы готовились с ним к экзаменам в Томский технологический институт и жили в одной комнате. До сих пор помню адрес: Спасская, дом 12. Мог ли я тогда себе представить, что он станет руководителем ленинградских коммунистов Сергеем Мироновичем Кировым! Сколько ночей провели мы в беседах и спорах. Многое я почерпнул от него. О марксизме, о задачах революции, о роли пролетариата.

– Иван Иванович, известно, что вы прошли четыре войны, начиная с русско-японской.

– Да, это так. В русско-японскую я находился в Маньчжурской армии. В рукопашной схватке получил тяжелую ножевую рану. Два месяца пролежал в госпитале. А когда вернулся в полк, наградили меня Георгиевской медалью и назначили конным ординарцем к генералу графу А. А. Игнатьеву. Я очень полюбил этого человека, храброго и чуткого. Случилось так, что почти полстолетия спустя мы встретились снова, и я получил от него подарок – книгу «50 лет в строю» с дарственной надписью.

А в 1914 году я был мобилизован и отправлен в действующую армию, которой командовал генерал Брусилов. В прифронтовой полосе мне, как инженеру-путейцу, довелось строить мосты, наводить переправы, прокладывать подъездные пути.

Прошел и гражданскую войну. Судьба привела меня в ряды Красной Армии. В дни колчаковского террора оказались мы с товарищами в руках контрразведки. После допросов и избиений повели нас на расстрел. Спасла меня чистая случайность. По дороге встретился полковник Андреев, с его дочкой я был хорошо знаком по танцевальным балам. А танцевал я в то время прекрасно, даже призы брал. Узнав меня, полковник остановил конвой, задал несколько вопросов, а потом приказал отпустить. Оказавшись на свободе, я переправился на лодке через Иртыш. Долго скитался, и все же удалось пробраться к своим. Примкнул к одной из частей Красной Армии. Стал красноармейцем. А к концу войны был уже комдивом.

Ну, а потом Великая Отечественная. Когда она началась, мне было уже почти шестьдесят...

– Иван Иванович, что помогло вам сохранить на многие годы бодрость духа, работоспособность и крепкое здоровье?

– Не знаю, что вам на это ответить. Может быть, азарт помог. Жажда жизни. Не очень-то и жалел себя, стремился только вперед, на самый передний край. А может быть, конструкция такая, запас прочности... Я ведь сибиряк. Ну и спорт, конечно. Любил бег, плавание, гимнастику. Но больше всего – классическую борьбу. Моим учителем был знаменитый русский богатырь Иван Поддубный.

Мне рассказывали, что Иван Иванович в возрасте 90 лет продолжал увлекаться плаванием, занимался гимнастикой и почти ежедневно совершал пробежки по аллеям парка.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.