Стыд

Вилис Лацис| опубликовано в номере №796, июль 1960
  • В закладки
  • Вставить в блог

- Арнольд Меднис? - Алуп привскочил и минуту всматривался испытующе в своего собеседника. Исходная точка была найдена, теперь он знал, где и когда видел этого человека и почему он кажется знакомым. - Арнис... кочегар с «Алуксне»?

Старик вздрогнул и как - то боязливо взглянул на собеседника.

- Когда - то я ходил на таком судне, - сказал он, смешавшись. - Но откуда это вам известно? И кто вам рассказал, что ребята называли меня Арнисом?

- Это ты, старина, сейчас узнаешь, - сказал Алуп, хлопая Медниса по плечу. - Но только здесь нам неудобно продолжать разговор. Скоро вернутся наши экскурсанты из Брюсселя и Гента, и мы не сможем спокойно поболтать. Не знаю, как ты, а я проголодался. Ради такой встречи не мешало бы выпить кружку пива и чего - нибудь покрепче, а? Как ты думаешь, Арнис?

- Было бы неплохо, что правда, то правда, - проворчал Меднис, недоверчиво косясь на Алупа. - Но я все - таки хотел бы знать, с Кем имею дело.

- Пойдем, Арнис, за столом все узнаешь, - торопил его Алуп. - Показывай, куда идти, ты знаешь лучше меня, куда здесь можно заскочить.

- Надеюсь, не в очень роскошное место? Сами видите: одет я не так уж шикарно.

- Место выберешь сам.

- Ну ладно, идти так идти.

Несколько минут спустя они сидели в простом портовом кабачке. Алуп заказал обед себе и Меднису, велел принести по кружке пива и по рюмке коньяка, и, как только старый моряк заморил червячка, разговор возобновился.

- Ты помнишь «Алуксне», Арнис, - плавучий гроб грузоподъемностью в пять тысяч тонн, который рижские судовладельцы как старое барахло купили у англичан? Черная, ржавая, совсем запущенная коробка... Когда выходили в море, на большой волне все швы начинали так громко скрипеть, что пугливый начинал читать молитву. Все углы полны крыс, по ночам они залезали на койки и не давали уснуть. Ты приделал к бочке захлопывающуюся крышку и за один день поймал больше сорока этих зверей...

- Это был первый улов... - заметил Меднис, на минуту отрываясь от еды. - За неделю мы сбросили в море больше сотни крыс.

- Ты за это получил от капитана премию. Старый Эрхард выдал тебе целую бутылку джина, но ты поделился с товарищами, и тебе достался всего только хороший глоток.

- Джин - то был не ахти какой, - проворчал Меднис. - В море, на безрыбье, можно было, конечно, пить и такой.

- В манчестерском канале «Алуксне» грузило уголь в бункера, - продолжал Алуп. - Помнишь, Арнис, что за проклятущий был уголь? Кочегарам каждую смену приходилось прочищать все шесть топок, а трюмерам - выбрасывать на палубу и ссыпать в море горы шлака. Адская работенка!... Ребята свяли один за другим, но ты был лучшим кочегаром на «Алуксне» и один мог удержать полный пар. Рейс из Кардиффа в Бордо ты тоже, наверно, не забыл. Девять дней в Бискайе, взбесившееся море, шторм играл судном, как кошка мышью. В Риге нас уже считали погибшими. Самые сильные не выдерживали чрезмерного напряжения, проклинали капитана и первого механика, начинали все делать кое - как. Только ты держался, как зверь, и справлялся со своими обязанностями. За это капитан снова послал тебе бутылку джина.

- А я отослал ему ее обратно и сказал, чтоб он пил сам и подавился.

- Помню, Арнис. И на этом судне был один подносчик угля, девятнадцатилетний мальчишка. Для него это был первый морской рейс. В Бискайе, в этом кипящем аду, он обессилел и совсем бы свалился с ног, не найдись человек с большим, человечным сердцем. Видя, как мучится трюмер, он пришел ему на помощь. Он сам поддерживал огонь в топках, сам лез в бункера, нагребал себе уголь, а потом брался за ручную лебедку и помогал мальчишке выгружать шлак на палубу. И только поэтому мальчишка выдержал, на удивление своим товарищам, которые не знали, что ты ему помогал. Этот трюмер был я - Ян Алуп, или Янка, как меня звали на «Алуксне».

- Вы? - Меднис перестал работать вилкой и ножом и, славно не веря собственным глазам, в удивлении посмотрел на Алупа. - Неужели? Как я вас сразу не узнал?

- И я тебя узнал только после того, как ты назвал свое имя. Об одном тебя прошу: брось выкать, зови меня по - старому Янкой и говори мне «ты».

- Не так - то просто, - сказал Меднис. - Как я могу говорить «ты» такому важному господину?

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены