Рассказы о Марксе

- Как видите, сэр, если говорить по - настоящему, то мой нож гораздо лучше. Ведь ножи существуют для того, чтобы ими что - то резать, не так ли?

- Конечно, так, ты прав. У тебя великолепный нож, но все - таки и мой не плох, согласись. - Дядя Карл закончил фразу не очень уверенно.

- Я ничего плохого не говорю и про ваш нож, - ответил Пит. Он набрал полную грудь воздуха и сделал отчаянный рывок навстречу успеху или поражению: - Если вы дадите в придачу три пенни, то я согласен с вами поменяться.

- Три пенни? - переспросил дядя Карл и, уже не придавая своим словам почти никакого значения, добавил в качестве последнего, слабого довода: - Но у моего ножа два лезвия, а у твоего одно...

- Хорошо! - стремительно выдохнул Пит, почуяв ужасную угрозу своему плану. - Я согласен...

Он хотел сказать: «Я согласен дать в придачу раковину», - но, посмотрев в бесконечно добрые смеющиеся глаза собеседника, закончил:

- ... на одно пенни.

- Как ты думаешь, Тусси, - обратился дядя Карл к девочке, которая все еще держала в руке прутик, - мы не прогадаем на такой сделке?

- Нет, папа, - убежденно заявила Тусси. - Зачем нож с двумя лезвиями? Ведь нельзя резать сразу обоими!

- Конечно! - подхватил Пит и даже засмеялся радостно и облегченно. - Зачем два лезвия? Уверяю вас, мне придется одно лезвие просто отломать. Между прочем, это дополнительная работа.

- Послушай, коммерсант, - вдруг строго проговорил дядя Карл, - ты что - то хитришь. Твой нож лучше, мой хуже. Так зачем ты меняешь лучшее на худшее?

Пит не предвидел такого вопроса. Он понял, что переборщил, и теперь молчал, не зная, что ответить.

В тягостном молчании прошло несколько минут.

- Сэр, я вам все расскажу, - наконец произнес Пит, - но пусть эта леди оставит нас.

Тусси отошла на несколько шагов в сторону.

Дядя Карл взял в свои большие смуглые руки худенькие, бледные ручонки Пита.

- Итак, коммерсант?..

Сбиваясь, захлебываясь, торопясь, мальчик рассказал все: о своей бедности, об обидах в школе, о тех нескольких днях всеобщего поклонения, которые ему принес именинный подарок отца, о рыжем Фреде, о своих долгих и безуспешных попытках выменять нож с двумя лезвиями...

Дядя Карл слушал, и внимательные карие глаза его становились все печальнее и печальнее. Когда Пит умолк, он сказал, глядя куда - то вдаль поверх головы ребенка:

- Ничего. Это будет не вечно. Придут к беднякам и другие радости. - Он тряхнул головой, словно желая прогнать грусть, и крикнул: - Тусси, иди сюда! Мы кончили наш мужской разговор... Бери, Пит, мой нож, и вот тебе еще пенни.