Поединок

— Вот-вот, — поддержала ее хозяйка. — Обидели их... Как бы ни так! Схватили нож и вдвоем на одного. А он, между прочим, кормилец, отец четверых детей.

— Все равно надо сначала разобраться, — не сдавалась Женька.

— Я тоже не понимаю тебя, Женя, — сказал Алексей Иванович. — Зря ты отказалась возбуждать уголовное дело. Нельзя прощать им такое. Сегодня ты им простила, а завтра они на другого человека нападут. Таких надо в три погибели гнуть, только тогда они чего-то поймут.

— Ой, знаете что! — воскликнула Женька. — Можно, я с ребятишками в прятки поиграю? Мы в Кременчуговке всегда играли, а тут ведь нельзя, засмеют. Дылда, скажут...

И Женька, не дожидаясь ответа, подхватила на руки Ванюшку и побежала с ним прятаться за крыльцо. За ней всей ватагой, с веселыми криками, гиканьем бросились остальные ребятишки.

Женька Братцева пошла в общежитие ПТУ. Сначала думала: может, Савчук с Полимеровым, получив ее записку, сами захотят прийти к ней? Куда там! Ни слуху от них, ни духу. Ну что ж, пошла снова сама. На этот раз ей повезло: в комнате был тот, повыше, который держал нож. Савчук.

Он прищурил глаза. Не встал, не поздоровался в ответ, не предложил сесть. Смотрел в упор, настороженно.

— Сесть-то можно? — спросила Женька.

— Чего пришла? — не очень гостеприимно проговорил Савчук.

— В глаза тебе посмотреть, — спокойно ответила Женька.

Савчук усмехнулся.

Надо сказать, природа не обидела его. Он был высокого роста, крепко сложенный, смуглый, с черными, по-боксерски коротко остриженными волосами да еще вдобавок голубоглазый. И когда он усмехался, в облике его появлялось что-то притягательно-ухарское, бесшабашное.

— Ну, посмотри, посмотри, — еще раз усмехнулся Савчук.

— А дружок твой где?

— Тебе еще и он нужен?

— А как же!

Савчук, ухмыляясь, вплотную приблизился к Женьке:

— Чего пришла? Чтоб спасибо тебе сказали? Чтоб поклонились в ножки?

— Хотя бы.

— Не дождешься,