Корр. Уже сегодня новый микрорайон Северного Чертанова преподносится как пример творческого взлета московских архитекторов и плодотворных усилий стройиндустрии. Предполагается ли закладка таких микрорайонов где-то еще?

Н. Кордо. Этот район Москвы интенсивно застраивался в течение нескольких лет. Рассчитанный на 20 тысяч жителей, он действительно является сегодня образцом для последующего массового жилищного строительства в Москве. Надо отметить, что такой крупный градостроительный эксперимент в архитектуре и строительстве предпринят впервые. В короткий срок создан прообраз города будущего, который отвечает социальным, психологическим, эстетическим и гигиеническим требованиям 80-х годов нашего столетия.

Проектировщики здесь исходили из того, что на каждого новосела Северного Чертанова должно приходиться 13,5 квадратного метра жилой площади. Вестибюли в домах изолированы один от другого. Здесь, в домах новой застройки, они соединены переходами, устроенными на первом этаже. Один из вестибюлей — центральный, что-то вроде приемного холла первоклассной гостиницы. Находящийся здесь вахтер с помощью телевизионной установки видит все происходящее возле лифтов, на лестничных площадках и маршах этажей, в коридорах и галереях.

Весь микрорайон Северного Чертанова состоит из нескольких зданий. Все они разные. Одни дома устремляются ввысь — от 12 до 25 этажей, другие протяженные — 12 — 16-этажные. Это составляет единый архитектурно-планировочный ансамбль. Все в этом микрорайоне подчинено главной цели — заботе о максимальных удобствах жителей. В общественном центре размещаются магазины, спортивные сооружения, школа, поликлиника. Не выходя из микрорайона, можно купить любые продукты, отдать белье в стирку, одежду в чистку, зайти в универмаг. К услугам жителей — кафе и ресторан. Предусмотрен и зимний сад, куда можно прийти с детьми.

Корр. Пока большую часть нашей беседы мы с вами ведем о внешнем благоустройстве Москвы, о дворах, улицах, домах, то есть о внешней жилой среде, которая каждого из нас касается как бы формально. А вот квартира — это уже что-то личное, свое, и у каждого интерес к ее благоустройству особый, индивидуальный. Так какие же перспективы открываются Здесь перед москвичами?

Н. Кордо. Сейчас наметилось как бы два направления в работе над перспективными типами квартир. Одно направление, принятое уже в Северном Чертанове, — это когда берется традиционная квартира и улучшается — увеличивается кухня, параметры расширяются, сама планировочная организация ее становится лучше, иногда квартира делается в двух уровнях. Но суть ее, что ли, не меняется. Нам нравится то, что сделано в Северном Чертанове, но мы считаем, что должно быть два направления и они должны как бы дополнять друг друга. Пора предлагать и новую, принципиально иную планировочную схему квартиры. Хотя должен заметить, что по объективным характеристикам и сегодняшняя московская квартира совсем неплохая, потому что наши нормативы гораздо выше, чем существующие нормативы, например, в Великобритании. Достаточно сказать, что у нас высота этажа от пола до пола 280 см, а там, насколько я знаю, 210.

Корр. Неужели именно эта цифра? Ведь англичане — довольно высокая нация.

Н. Кордо. Да-да, именно такая цифра. Когда у нас в Москве бывают выставки, где представлены макеты английских квартир, мы видим, что освещение в их квартирах всегда боковое — с помощью бра. Почему? Да потому, что просто невозможно повесить люстру на такую высоту. Это, конечно, не значит, что они строят только дома с высотой потолка 210 см. Богатый заказчик может позволить себе построить и 360 см. Но муниципальное строительство ведется, в общем, именно по тем нормам, о которых я сказал.

А возьмите японскую квартиру. По нашим стандартам она просто миниатюрна. Конечно, в ней все прекрасно, с иголочки сделано, но по своим объективным меркам она очень сжата, вся площадь ее — четыре татами — это небольшие коврики для сидения. То есть японская квартира — это буквально считанное количество квадратных метров. По сравнению с этими параметрами, принятыми в высокоразвитых странах, параметры наших квартир выглядят довольно неплохо. То, что мы имеем сейчас, это большой шаг вперед, но вместе с тем надо отдавать отчет, что у нас есть и масса недостатков.

Корр. Тогда прошу вас сразу назвать главные из них.

Н. Кордо. Главный наш недостаток лежит, пожалуй, в области социальной эффективности жилищного строительства. Я имею в виду прежде всего соответствие состава строящихся квартир требованиям расселения, короче говоря, демографическому составу очередников. Этого соответствия, к сожалению, мы пока не можем достигнуть. Мы строим хорошие дома, хорошие квартиры, в которых совершенно изменилось инженерное оборудование, взять хотя бы электрику. Ведь она сейчас совершенно иная: в ванной комнате вы имеете розетку для электроприборов, в кухне — трехфазную розетку для посудомоечной машины, плиты всюду электрические, а не газовые, трехпрограммная трансляция и т. д.

Корр. Вы рассказываете об этом как о каком-то нашем грандиозном достижении, а мне кажется, что это все элементарные вещи.

Н. Кордо. Да, но ведь ничего этого мы не имели на предшествующем этапе. Сейчас же, я считаю, мы вышли на нормальный среднеевропейский уровень. Мне часто доводится возить разных иностранных гостей по нашим стройкам, и у них в основном претензии только к качеству наших домов и квартир, а не к параметрам. Они очень многому не верят, их трудно убедить, что все это наши граждане получают бесплатно, не верят, что эти дома для всех, они считают, что это для элиты.

Я же, как специалист, недоволен тем, что мы до сих пор не можем повысить социальную эффективность нашего жилищного строительства. Его нужно более целенаправленно связывать с расселением очередников. Суть состоит в том, что фактическое процентное соотношение квартир не соответствует тому, каким оно должно быть. Наша стройиндустрия неохотно строит квартиры малых типов — ей это невыгодно. Ведь планирование в строительстве происходит по «валу», а это значит, что выгодно строить большие квартиры — тогда можно меньше строить и легче выполнять план. Это совершенно элементарно. Мы много об этом говорим и пишем, но ничего пока не меняется. Стройиндустрия ведет себя так, будто все те новшества и свежие веяния, которые сегодня пронизали нашу экономику, ее не касаются. У нас пока ничего не изменилось. Например, сейчас строится большое количество домов с просторными двухкомнатными квартирами. А анализ показывает, что в будущем нам придется много тысяч таких квартир переделывать в квартиры другого типа. Значит, продолжение тиражирования большого количества домов с двухкомнатными квартирами невероятно затруднит нам будущее. Настала пора заставить строителей повернуться к нуждам города. И строить не то, что выгодно им для получения хороших отчетных данных, а значит, премий и знамен, а то, что нужно для Москвы, москвичей-очередников. Вот почему главный тезис наш таков: надо обновить состав действующих проектов. Это также важно в стройиндустрии, как сегодня архиважной задачей является обновление действующего оборудования на заводах в соответствии с требованиями научно-технического прогресса.

Корр. Учитываются ли эти предложения в новом генеральном плане развития Москвы?

Н. Кордо. Нет, ничего нового там нет. Все проекты остаются старыми, они уже продлены до 1990 года. Несмотря на то, что мы сделали хорошие серии с малыми квартирами, например, серия ПП 70 или проект группы домов панельно-блочной конструкции для очередников с однокомнатными, двухкомнатными квартирами. Они тоже не строятся. Раз малые квартиры — отклонить. А вот высотные дома с большими трех- и четырехкомнатными квартирами — это пожалуйста, с удовольствием. Так легче жить, бесхлопотнее.

Мы вот что недавно высчитали. Если строить жилье строго по заявкам, то мы могли бы ежегодно вселять в новые квартиры на 13 тысяч очередников больше, чем сейчас. Это огромная цифра. Вы знаете, что в 1985 году было сдано в эксплуатацию всего лишь 50 тысяч квартир. Это можно прочесть в справочнике «Москва в цифрах» на странице 88. В то время как в 1965 году было построено 118 тысяч квартир. Причем тогда эти квартиры были в основном в пятиэтажных домах — значит, было больше нулевых циклов, больше земляных работ, монтажа, коммуникаций, то есть строить было трудней, И все-таки дали 118 тысяч квартир. А сейчас, когда мы в основном строим 17-этажные дома — средняя этажность по Москве, я уже говорил, — 16,4 по данным 1985 года, — домов стало меньше. За 1985 год в Москве построен 291 дом, а раньше мы строили по 900 домов. Смотрите, какая огромная разница: в три раза меньше. А строить-то сейчас гораздо легче, чем тогда. И самое интересное, что при этом строители достигли рекордной производительности труда. Вы спросите: что произошло и каким образом удалось, снизив ввод квартир и снизив количество площади, достичь рекордной производительности? А просто строители добились увеличения расценок на стройматериалы, изделия и на монтажные операции. Следовательно, строительство дома удорожилось. И, значит, при данном количестве капиталовложений можно построить меньшее количество домов. Вот так постепенно те 118 тысяч квартир превратились в 50 тысяч. А производительность у них высокая, потому что выработка высокая. Вот в чем состоит фокус.

Эту систему давно пора ломать. Надо менять экономический показатель, надо ориентироваться не на стоимость одного квадратного метра, которая поощряет строительство больших квартир, а на стоимость вселения или хотя бы на стоимость квартиры, вот тогда все встанет на свое место.

Таковы наши главные предложения по реформе строительного дела, которая, нам думается, назрела. Она и дала бы новый импульс развитию жилищного строительства.

Корр. А что конкретно предлагаете вы сегодня для перспективного типового жилищного строительства в Москве?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.