«Лебедок»

- Ты рехнулся?

Кому придёт сумасбродная мысль посылать «Лебедок» в бушующий залив?

- Ты не волнуйся. Это приказ не для тебя!

- А что «Лебедок» - не катер?.. Грузи быстрей горючее...

... Мыс, отделяющий протоку от залива, остался позади. Первый же гривастый вал в пенистых зазубринах, как щепку, швырнул катерок. Корпус заскрежетал так жалобно, что Гришке показалось, что он вот - вот развалится. Екнуло сердце, но он лишь пошире расставил ноги. Глаза, не мигая, устремлены вперёд.

Свистит и мечется ветер. Как перепуганное стадо животных, один за другим мчатся большие клубящиеся валы. Водяная пыль хороводит в воздухе. Временами в промоины туч проглянет солнце, тогда вокруг пляшут короткие цветастые радуги.

Гришка, вспотев от духоты и чада, часто открывал окно и высовывал наружу разгорячённую голову. Капли холодной забортной воды приятно охлаждали лицо. Он широко раскрывал рот и ловил солоноватые брызги языком. Хотелось пить. Но не успевал он осмотреться, как новый, загнутый вперёд гребень с угрожающим шипением обрушивался на катер. Старшина проворно закрывал окно. Было похоже, будто снаружи по корпусу глухо и часто били кузнечными кувалдами.

Рыболовецкий участок «Морской»

открылся неожиданно. Когда катерок с жалобным кряхтением взгромоздился на волну, впереди как игрушечные мелькнули домики. Вокруг них в пенистых воротничках бесновалась вода. Цвет воды был другой, иссиня - чёрный. Она нахлынула с моря.

Гришка положил руль влево и облегчённо распрямил спину. Только сейчас он заметил, что рубашка на нём мокрая, волосы влажными прядками обмотали лоб. Из пальцев сочилась кровь.

За крутобоким ледником, в затишье, он разглядел нагруженный плашкоут. На палубе пестрели наспех свёрнутые узлы, чемоданы, ящики. Мелькали испуганные лица женщин. Из трюма доносились обрывки надрывного детского плача.

Увидев ныряющий в водяных ухабах катерок, с баржи принялись яростно махать платками. Через минуту «Лебедок» пришвартовался к плашкоуту. Не успел Гришка вылезти наружу, на катер разом прыгнуло несколько человек. Заведующий промыслом Орлов, с головы до ног испачканный грязью, не дал Переверзеву вымолвить слова.

- Буксируй баржу! - заорал он на ухо, словно старшина был глухой. - Тут бабы да ребятишки... На Крестовскую стрелку веди!

Махнув рукой, он соскочил с катера и по пояс в воде побежал к складу. За ним, не обращая больше внимания на Гришку, гуськом потянулись рыбаки.

Из всего посёлка незатопленной осталась контора, но и около неё уже поднимался, всплывая, мусор. Бухгалтер Пеньков бегом вытаскивал папки с делами и бережно укладывал их в сетник, потом, действуя веслом, как шестом, погнал лодку к «Лебедку».

Баржевой шкипер привычным движением заделал буксир. Гришка видел его взволнованное, побледневшее лицо.

... Первый рейс прошёл благополучно. Разгрузив плашкоут в глубокой бухточке, Переверзев повёл свой караван обратно к промыслу.

Шторм не утихал. Прилив продолжался. В раскрытые окна конторы рвались мелкие волны.

Белогрудыми чайками плыли бумажки. В переулке покачивалась деревянная кровать с бьющейся на ветру розовой занавеской.

Рыбаки молча возились у ледника, наглухо засыпая пространство между первой и второй дверью, чтобы спасти выловленную рыбу. Невдалеке стояли кунгасы, груженные неводами.