Котовский

- Врешь, Гриша, - сказал он, - не в этом дело. «Смертью смерть поправ» - это христианская болтовня, это ложь. Революция говорит другое. Первая большевистская революция не может быть бескровной. Что дальше будет, - неизвестно. Многое тебе еще придется почитать, пока ты все это поймешь...

Через несколько дней, после жаркого боя, бригада хоронила в братской могиле своих героев. У свежевырытой ямы вытянулось несколько десятков гробов. К земле опущены были штандарты. Стоя на двуколке, Христофоров говорил речь.

- Мы призваны для того, чтобы утвердить жизнь, - сказал он и поправился тут же, - мы призваны историей для того, чтобы утвердить жизнь. Эти мертвые герои, которых вы видите перед собою, умерли за лучшую жизнь для грядущих поколений, за общество без классов, за дело торжества коммунизма во всем мире...

Котовский стоял подле с непокрытой головой. На бритом его черепе таяли снежинки. Христофоров глянул на Котовского в упор, и командир бригады сразу опустил глаза...

Как вихрь, как стихия, неслась к югу кавалерийская бригада Котовского.

Белые бежали.

Научившись у махновцев стремительному маневру с пулеметными тачанками, Котовский прекрасно усвоил эту новую тактику боя. Свои пулеметы он берег, как зеницу ока, так же, как и свои пушки. Он пробивал толщу деникинского франта, как таран, и далеко в белом тылу гремела уже слава непобедимой бригады Котовского.

И еще один откровенный разговор произошел в эти дни у Котовского с его комиссаром. Они ехали вдвоем, на отлете, впереди бригады, по засыпанной снегом степи. За их спиной вставало из - за бугра багровое солнце. Морозило. Был ранний рассвет.

- Если белые будут и дальше так бежать, - сказал Котовский, - я на Днестре не остановлюсь. Я с наскока ворвусь в Бессарабию, я подниму всю Бессарабию на защиту советской власти, а там - кони, пшеница, скот - все, что нужно для войны...

- Не сделаешь ты этого, - ответил Христофоров спокойно. - Не позволят тебе. Этой цели на данном этапе Красная армия не ставит. Не прикажут тебе этого сделать, а без приказа, я знаю, ты не пойдешь.

Котовский скрипнул зубами и так стиснул каблуками бока коня, что тот бешено ринулся вперед и споткнулся.

- Пусть я погибну, - сказал Котовский, но я подниму Бессарабию. Мне своей жизни не жаль. Я забочусь об интересах революции. Если ты боишься, я тебя не неволю...

Христофоров усмехнулся и покачал головой.

- Во имя революции ты будешь нарушать приказ революции? - переспросил он ехидно. - Здорово у тебя это получается. Не сделаешь ты этого, не верю. Ты наш с головы до пят... А кто из нас раньше погибнет, - это еще не известно. Все мы под одними пулями ходим...

Взяли Вознесенск, Березовку, Буялык, Кубанку. Подходили к Одессе. Хотя белые бежали, но отдельные полки оказывали ожесточенное сопротивление. Бригада несла большие потери, но никакая сила не могла остановить ее стремительное движение вперед.

Не дожидаясь подхода пехотных частей, Котовский ворвался в Одессу. В городе еще были деникинцы. Изумленные офицеры шарахались в сторону. Проскакали через город галопом.

По пути к Днестру бригада Котовского смешалась с отступающими белыми обозами. Дошли до немецкой колонии, переполненной белыми солдатами и офицерами. Дрались с неистовым ожесточением.

Из села Глинного Котовский выслал навстречу белым эскадронного командира Криворучко с группой добровольцев. Криворучко было приказано предложить белым условия капитуляции. Котовский гарантировал всем жизнь.

Парламентеры разорвали - красноармейскую белую рубашку, надели ее на шику вместо флага и под'ехали вплотную к Днестру, к камышам. Навстречу вышла группа офицеров. Лица их были встревожены, в глазах бегали беспокойные огоньки.

Среди белых оказался бывший полковой командир Криворучко - генерал Самсонов. Они узнали друг друга. Генерал поверил слову Криворучко, которого он хорошо помнил по царской армии, и еще больше поверил Котовскому, слава о котором уже далеко разнеслась в белой армии. Несколько тысяч деникинцев сдалось на милость победителя. Бригада Котовского, захватив 14 бронепоездов и сотни вагонов с разной военной добычей, заняла город Тирасполь. Победа была полной, деникинская армия оказалась вконец разгромленной.