- Господи, помилуй, на кого ты похожа стала. Хвораешь что ли?
- Нет, здорова.
- Что - ж постарела больно.
- Ничего. Время, знать, приходит.
- Будет болтать зря, - недовольно пробормотал Никита и погладил лысину, точно о ней ему напомнили неосторожно, - что зашла - то?
- Сурок прислал.
Никита Никитич выгнал таращившую на них глаза девчонку и, притворив за ней дверь, спросил:
- Конька, мать где?
- Вышла, - ответила за нее Наталья, - я осталась посидеть.
Никита Никитич подошел к ней не близко, оставив себе расстояние, чтобы свободно разглядывать ее и, обводя ее глазами с ног до головы, спросил с тупой безнадежностью:
- Наташка, да неужто ты опять с ним? Она кивнула головой.
- Велел спросить - нет ли чего у тебя? Приехали из деревни за товаром.
Никита Никитич продолжал ее рассматривать, шалея от изумления.
- Ведь он, значит, окончательно слепой. И ты с ним? И все по тому же делу? О, господи, помилуй, да что ты к нему привязалась, Наташка!
Она, кивая головой, опускала ее все ниже и ниже, потом, поднявшись, спросила дерзко:
- Спрашиваю - товар есть какой?
- Ничего нет, - помолчав, с суровостью, неожиданной для самого себя, ответил он, - и не будет. И тебе, Наталья, лучше бы с ним... пи того, Наталья. Развязаться бы тебе с ним.
Она молчала. Он положил ей руку на плечо и, присев рядом, спросил просто и деловито:
- Бьет, чай.
Она, молча, откинула с уха шаль: Никита Никитич взглянул и сейчас же отвел глаза от крови, запекшейся на иссиня темном пятне.
В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.
Большие советские перелеты