Гибель «Шанхая»

Глянцевитый трамвай проносит людей мимо изящных и благоустроенных павильонов на остановках. Гладкий серый цемент чередуется в их архитектуре с узкими стеклянными полосами. Пассажиры здесь не обязаны мокнуть под дождем и бороться с пыльным ветром, дожидаясь нужного вагона. Хорошо отполированные скамьи находятся внутри ажурного здания, доступного свету и свежему воздуху.

На смену трущобным лавкам, построенным в стиле Собачевки, пришел прекрасно выстроенный универмаг, напоминающий лучшие столичные магазины.

Огромные дома с шеренгами балконов расположились в разных районах Горловки. Напряженное строительство и тщательная облицовка новых зданий напоминают о том, что люди здесь продолжают двигаться вперед, к ясной цели.

Невдалеке от домов городского типа, выстроенных для рабочих я инженеров, среди грациозных статуй, у колоннад, возникли и возникают небольшие уютные коттеджи, украшенные вьющимися растениями, защищенные превосходными, ярко расцвеченными палисадниками.

На глубоких диванах Дворца культуры отдыхают шахтеры. Громкая хоровая песня разносится по обширным коридорам дворца. Лучшая кинокартина идет здесь сегодня в огромном зале, окруженном барельефами.

Невиданная в истории сухопутного Донбасса водная станция вздымает свои мачты и вышки над прозрачной водой. С верхних площадок слетают словно ласточки пловцы; легкая речная флотилия пролетает мимо зеленого берега и пришвартовывается к подтянутой спортивной пристани... Звенья прекрасных самолетов, блестя серебром, поднимаются над горловским аэроклубом. Машина «У - 2», управляемая молодым шахтером, делает над Домом советов боевой разворот, и самолет, послушный рулю высоты, с громом устремляется в вышину.

Не все еще здесь построено, освоено и отделано, не везде еще чисто и украшено цветами, много еще надо трудиться, чистить, строить, изобретать и озеленять. Но горловцы преодолели главные препятствия - и в этом радость и большая надежда.

Александр Артюхов, слесарь и комсорг первой шахты, и тезка его Саша Степаненко, тоже комсорг, орденоносец и рекордный забойщик, оказались лучшими помощниками Фурора - руководителя большевистской Горловки. Они вели за собой сотни молодых рабочих. Блестящие тротуары проложены ими; множество молодых деревьев и цветов расцвело под их заботливыми руками.

Вместе с лучшими рабочими Горловки первые комсомольцы прошли весь фронт борьбы - от «Шанхая» до дворцов культуры. Они поджигали проклятую Собачевку и перевозили шахтеров в новые дома. Они сажали цветы в городе, на машиностроительном заводе и у входа в черные шахты, Когда шахтеры попали в комнаты, где господствовали солнце и электричество, они увидели вековечную пыль, что въелась в их тела. Они заметили грязные тряпки и ломаную рухлядь, засорявшую их жилища.

В полутьме землянок никто не обращал на это внимания. Сумрак клал заплаты и превращал серый цвет в белый. А здесь все было ясно до предела. Грязь неотступно попадала на глаза. Грязная шея и пыльные волосы не давали покою.

И люди стали освобождаться от гнилого тряпья, мыться горячей водой и натягивать на свои подушки белые наволочки.

Дмитрий Михеев, тридцатилетний бурильщик первой шахты, получил в четырехэтажном доме Б - 2 квартиру из двух комнат.

До этого он семь лет жил в землянке «Шанхая».

У него - двадцатипятилетняя жена и сын семи лет. Забота их о чистоте и уюте необычна и трогательна.

Небольшой стол покрыт очень белой скатертью. Цветы на подоконнике политы и поставлены на чистую тарелку. Постель накрыта белым покрывалом. Большой деревянный сундук заново отполирован.

Рядом, в квартире шахтера Ивана Шатковского, значительно беспорядочнее и грязнее. Он никогда не жил в «Шанхае»...

Дмитрий Михеев - один из тысяч рядовых шахтеров. Бывший трущобный житель, он почувствовал сейчас вкус к жизни; он не видел раньше ничего сквозь закопченные стекляшки своей землянки. Сейчас окна его чисто вымыты, и он недовольно замечает, что перед домом - пустая серая площадка. Он знает, что у входа в его шахту расположились на клумбах замечательные цветы; они провожают его по дороге домой; они встречают его у небольшого домика товарища по работе. И цветы становятся необходимостью для Михеева. Он ставит вопрос об озеленении площадки перед его квартирой. Он критикует правление дома за неповоротливость и предлагает помочь озеленению силами своей семьи.

Не дожидаясь, пока вырастут под его окнами цветы и деревья, он покупает и ставит цветы на белый свой стол и на подоконники.

Он не выносит теперь треснувшего стекла в своем окне, не хочет терпеть трещины в оконной раме и не успокоится до тех пор, пока окна не будут исправлены.

С детства приученный к тесным лачугам, заваленным всяким хламом, он не может теперь обойтись без сарая, без погреба, без помещения для кур и поросят. И он знает, что люди, сумевшие уничтожить горловский «Шанхай», помогут ему побороть и эти мелкие препятствия на пути к полноценной благоустроенной творческой жизни.