Василий Степанович захохотал громко, от души:
- Ну и недогадливый же вы, дорогой мой! Вот уж не ожидал! Я был убеждён, что вы давно обо всём догадались.
Сенечкин задрожал от бешенства и унижения:
- Вы были убеждены, что я обо всём догадался и... и... тем не менее знаюсь с вами?
- Естественно, дорогой мой. Я думал, что мы заодно.
- О! - простонал Сенечкин.
- Ведь я считал вас моим другом. Я и сейчас считаю вас моим другом. Подвиньтесь немного, я сяду рядом с вами на подоконник, а то у меня руки затекают, ведь я почти вишу на руках.
- Прочь! - закричал Сенечкин, размахивая ногой. - Если вы попытаетесь сделать ещё шаг, если вы дотронетесь до подоконника, я вас спихну вниз.
Василий Степанович благоразумно отступил к трубе.
- Вот уж не думал, что вы способны на такое зверство, - сказал он. - Ну, хорошо, я подожду, когда вы успокоитесь. Я ещё могу здесь постоять. Вы не слишком ласково со мной обращаетесь. Впрочем, я сам виноват, я давно мог понять, что вы человек жестокий. Ведь вы убили своего кота.
- Это вы его убили, а не я.
- Я? А, впрочем, может быть, и я. Я убил его нечаянно. Я очень торопился, он в темноте попался мне под ноги, и я нечаянно убил его. Но ведь вы хотели убить его не нечаянно: вы охотились за ним много часов.
- Но я не знаю, убил бы я его, если бы поймал. Может быть, и не убил бы.
- Не посмели бы?
- Не посмел бы.
- Напрасно. Убивать надо сметь.
- Ну, вас - то я посмею убить, не сомневайтесь.
- Какие уж тут сомнения! - сказал Василий Степанович с нестерпимой насмешкой в голосе. - Вы выражаетесь яснее ясного. Любопытно всё - таки знать, каким именно способом вы собираетесь меня убить? Просто сбросить с карниза? Не думаю. Во - первых, вам до меня не дотянуться, а во - вторых, вас, вероятно, прельщает какой - нибудь более законный способ. Вы собираетесь обо мне сообщить?
- Конечно.
- Да, да, понятно. Ну, в таком случае я вас нисколько не опасаюсь. Я убеждён, что вы ничего не сообщите.
В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.