Сперва было любопытно, затем скучно: все статьи о «металле» начинались, как правило, с цепей, браслетов, кожи, шипов. О музыке же — вскользь, невнятно, мимоходом. И то с издевкой и ехидством. Когда своих аргументов не хватало, мобилизовывалась помощь со стороны. Например, в лице заокеанского музыковеда Тима Холмса, изгалявшегося над «хэви метал» и его поклонниками с остервенением «людоеда, которого лишили завтрака» — цитата, уж извините, по Т. Холмсу.
Мудрость гласит: как аукнется... Откликнулось: «А не пора ли вам заткнуться» (цитата из письма рок-болельщиков уважаемому журналу). В журнале обиделись и пригрозили взаправду «заткнуться». Дескать, не нравится — и не надо.
Страсти в споре — вещь плохая. Не сочувствую обиженным фанатам «металла». сжавшим кулаки и схватившимся за цепи. Но и другой стороне не сочувствую. Все же обидно было читать, что музыка «металла» — для прыщеватых юнцов с ограниченным кругозором. Мне-то годков на десять побольше, да и прыщей вроде нет. А вот «металл» люблю…
Устроители прошлогоднего Московского фестиваля «Рок-панорама» взялись определить популярность рок-стилей. Опросили публику. Вне конкуренции — тяжелый рок. Даже «новая волна» слабенько плелась позади. Остальное же — арт-рок, диско-рок, рок-н-ролл, джаз-рок и пр. — вообще набрало единичные голоса. А когда в программе фестивальных концертов звучал «металл», то ежедневно присуждаемые призы публики доставались непременно его апологетам: «Круизу», «Арии», «Альфе». Они же в итоговой десятке московского годового хит-парада, где в начале сезона «металла» не было вообще. И это притом, что на фоне запоздавшей общепризнанности «Машины времени», «Аквариума», «Браво» его статус оставался еще не определенным.
…омрачали нас печали» — пелось в популярном шлягере Юрия Лозы. Пелось о рок-н-ролле. Четыре года назад. Тогда рок-н-ролл был вновь в зените. Сейчас сия строчка, наверное, органично легла бы на жесткую ритмику хард-рока.
Она, по сути, и легла. «Металл, излучающий свет», помпезный опус группы «Черный кофе», — сущий Гимн «хэви метал» року. Гимн, бескомпромиссно утверждающий новую иерархию в нашей рок-музыке на том этапе ее развития, когда «хэви метал», похоже, действительно становится знамением времени.
Сейчас достаточно дойти до ближайшей концертной кассы, чтобы свободно купить билеты на «Диалог», «Браво», «Автограф» и на многое другое. На «металлические» концерты не проломиться. И не только на знаменитостей, вроде «Альфы», «Магнетик Бэнд», «Арии». Это передовая «металлического» фланга рок-фронта. Основные силы сосредоточены пока в любительском лагере. В московской рок-лаборатории до десятка металл-групп, приковывающих внимание болельщиков и специалистов.
Не сложно, наверное, ответить, если вспомнить ставшее уже банальным суждение: рок не просто вид искусства. Рок в своей первооснове социален и, как лакмусовая бумажка, отражает состояние общественного здоровья. Послушайте, что и как поют рок-музыканты, и вам многое станет понятным без объемных монографий и социологических исследований.
Образ инфантильного пессимиста-нытика, порожденный в нашей рок-музыке общественным застоем минувшего десятилетия, безвозвратно исчезает. Ему на смену идет герой сильный, справедливый, оптимистичный и решительный. Это дух времени обновления и перестройки. Это дух металлического рока, музыки бескомпромиссной и напористой.
Они долгие годы определяли наше отношение к хард-року и «хэви метал» Агрессивность и культ насилия выставлялись непременными определяющими в эстетике этой музыки. Здесь, как представляется, и сокрылась главная ошибка, когда отождествлялись культ насилия и образ сильной личности.
Вряд ли разумно спорить об определенности идеологических установок шоу-бизнеса и спец-служб, железной хваткой на пару монополизировавших западное искусство. Именно сей «святой» тандем, а не музыкальный стиль «хэви метал» породил фашиствующе-развратничающую когорту «Кисс», «Секс Пистолз» и иже с ними. Именно он поставил себе на службу достояния мировой цивилизации и культуры от литературы и симфонической музыки до поп-арта и кинематографа.
Поэтому взгляд на «хэви метал» через призму «Кисс» хоть частично и оправдан, но изрядно неполноценен. Разбираться, мне думается, станет значительно легче, если обстоятельно изучить, как в каждом конкретном случае, с какой целью и идеей используются эстетические каноны «тяжелого металла»: экспрессивность, жесткость, повышенная эмоциональность. Как раз думая об этом, я заглянул в музыкальный магазин, где обнаружился вещественный ответ: альбом в честь пятилетнего юбилея берлинского фестиваля «Рок за мир». На звуковых дорожках диска известные хард-рокеры «Карат», «Пудис», «Берлук», «Принцип» с искренней болью и решимостью поставили свою наступательную музыку на службу благородной политической идее.
Образы современных людей, квинтэссенция их взглядов, деяний, проблем — удел всех искренних рок-творений. Но каждый стиль решает задачу по-своему. «Новая волна», например, увлечена образом массового порыва, в котором позиция индивида обусловлена «волной». Яркие исключения, вроде темы «Где искать счастье?» группы «Браво», лишь подтверждают правило. Апофеоз нивелировки личности — стиль брейк, где заданность и роботоподобность — высшая цель в утверждении образа современного человека.
Суть же металл-рока, на мой взгляд, в предельной абсолютизации индивида. Что и дает право именовать его «героем» а не просто «образом». Концепция сильной личности — краеугольный камень металлического рока. Она появляется в искусстве, и не только музыкальном, в переломные исторические моменты, решительно ставящие вопрос о переоценке привычных, но отживших представлений. Сам стиль хард-рок был порожден общественными катаклизмами конца 60-х, когда взбунтовавшееся против реакционности, консерватизма и мещанства буржуазной действительности студенчество шло на баррикады западноевропейских городов с гимном «My Generation» на устах…
Однако аналогии с западной музыкой не совсем точны. Слишком разный у нас с ними образ жизни, система ценностей. Расхожи сейчас разговоры об отставании нашего рока. Они оправданны. Но, мне думается, не во всем. Да будь сей жанр еще четверть века назад воспринят нормально, сегодняшние итоги выглядели бы, несомненно, иначе. Но, говоря конкретно о «хард» и «хэви», позволю себе сомнение в том, что для этой музыки были серьезные предпосылки в нашей тогдашней действительности. Последовательные хард-роковые эксперименты так называемого «подпольного» рока, свободного от обструкции худсоветов, пришлись на середину 70-х. И что же? Они явили нам англо-нижегородский вариант хитов «Дип Перпл» и «Блэк Сэббэт». О своем переосмыслении художественной формулы хард-рока не было и речи. Да, наверное, и быть не могло во времена «солнечных островов, скрывшихся в тумане»...
Становление хард-рока у нас пришлось на время, когда его объективное развитие приобрело новое качество. Приобрело в силу совершенствования звукотехники. кристаллизации изначальной эстетической концепции, окончательного утверждения визуально-сценической специфики, кожей, металлом и краской подчеркнувшей экспрессию и напористость.
Единство музыки и слов — изначальный критерий истинного рока. Долгое время казалось: только открой клапан — и хлынет лавина. Запретность рок-плода почти уверила в его райской сладости и великолепии. Клапан открылся, лавина хлынула и... — о ужас!.. — обескуражила. Нагромождения вычурности, глупости, позерства и просто тупости за несколько месяцев утомили.
Что — тупик? Думаю, просто болезнь роста. И тем радостней и значимей был приходивший успех.
«Два аккорда простых, три удара крутых», — с почти детской прямотой пропел Дмитрий Варшавский, группа «Черный кофе», вызвав, кажется, больше восторга не у болельщиков-металлистов, а у их ненавистников, смекнувших. что можно пополнить свой багаж ценным «самоизобличением» заядлого рокера.
И началось. Защитники «высокого» искусства кривили губы: мол, мы же вам говорили! И добивали «заблудших» последним доводом о популярности такого «примитива» преимущественно «среди учащихся ПТУ». Как понимать: одно другого стоит, что ли? Не знаю, почему ПТУ, их питомцы и «металл» в столь невысокой цене у иных администраторов от культуры.
В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.
Livejournal
LiveInternet
Блоги@mail.ru
Open ID
