Вошла Тамара Медведева, протянула старпому несколько писем. Тот вопросительно посмотрел на остальных.

– Верно, Люба, – сказал Левин, – погоди про котов. Письма написали?

– Позаботились, не волнуйся, – ответила Люба. – Сейчас и вторая наша Тамара принесет.

– Почему же вторая? – тихо сказала Медведева. – Вы когда еще приехали. Тома Ященко первая, а вторая – это я.

Я подумал, что если бы существовали приборы, регистрирующие доброту и радушие, то здесь, на Кроноцком мысу, стрелки их находились бы на максимальной отметке. Несколько часов всего прошло, как высадились мы на маяке, а «вторая» Тамара уже не чувствовала себя чужой. Наверное, непозволительная это роскошь – терять время на вживание нового человека в оторванный от мира коллектив. Понимание с полуслова, угадывание поступков и желаний постепенно придет само собой, острые углы, .а куда порой бяд~них, тоже возникнут и исчезнут в свое время. Но не начинать же с вопросительных взглядов и неловких пауз?! С первых минут встречи обитатели Кроноцкого радушным своим поведением послали новенькой импульс доверия и получили ответный сигнал, что поняты искренне и верно.

Последний раз мы собрались на берегу. Я смотрел на лица и не замечал ни тревоги, ни печали. Вахта продолжалась.

– Загостились мы на Кроноцком, загостились, – сказал мне Ермак, когда я зашел к нему в каюту. – Разбаловала погода.

– Все ворчишь, Борис Ильич, – заглянул в дверь Григорий Черников, начальник маяка с Африки.

– Заходи, Гриша, – сказал Ермак. – Не обессудь, дойду до места, тогда и перестану ворчать. А то ведь сам знаешь – с морем в эти времена шутки плохи, рассиживаться никак нельзя. И так хватит воспоминаний об этом рейсе: куда ни посмотришь – одни молодожены.

– Значит, обоим сразу время пришло, – улыбнулся Черников, который, как и Медведев, вез на маяк молодую жену.

– Как же ты свою уговорил на маяк забраться? И по морю ни разу не ходила, все заснуть не может...

– Уснула наконец. А что согласилась со мной, и сам порой не верю. Не иначе название сразило. Африка!..

...На Африке Черников сразу же повел жену на первую экскурсию по мысу. Техник с маяка Валерий Нечипоренко, расцеловав дочь и жену, вернувшихся из отпуска с нашим катером, заспешил в дом, чтобы не простудились на холодном ветру. Все были торопливы в тот день. Ермак опасался циклона, в эти самые часы уже куролесившего на Курилах, просил не задерживаться, впереди еще был немалый путь, а по всем срокам подходила пора осенних штормов.

Я успел поговорить с парнями, сходить к водопаду, под которым в неглубоком бочаге вилась маленькая форель. Здесь было много непохожего на Кроноцкий, но суть оставалась общей. Люди работали, засвечивали по вечерам маячный огонь, просиживали в кают-компании и совсем не считали себя заброшенными и оторванными от мира. И так же, как на Кроноцком, пришли к прибою попрощаться до весны, до корабля. Даже мустанг Васька и тот соизволил немного приблизиться, но к нам так и не подошел, остался на взгорке...

В каюте дремал боцман, прилегший отдохнуть после высадки. На столике лежал «Фрегат «Паллада», любимое его чтение. Я открыл книгу наугад и почти сразу натолкнулся на строки: «...Теперь, в туман, дед, как ни напрягал зрение, не мог видеть Нервинского маяка. У него только и было разговору, что о маяке... «А что это там, как будто стрелка?..» – сказал я, указывая вдаль. «Ах, в самом деле... Виден, виден», – торжественно говорил он и капитану и старшему офицеру... «Виден, вот, вот он...» – твердил он, радуясь, как будто увидел родного отца».

И я подумал, если маячники знают, как вахтенные на кораблях ждут появления огня, а они не могут не знать, тогда нечему удивляться, что они любят свой труд, свои мысы и острова. Ведь почувствовать, что ты нужен другим, так это важно и так это не просто.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.