Дрессировщица лежала на подушке, очень похожая на настоящую. Грубину захотелось снова включить телевизор и поглядеть: а там, на арене, осталась дрессировщица, или тигр с медведем бегают без присмотра?
Грубин осторожно потрогал дрессировщицу пальцем, чтобы понять, пройдет ли палец насквозь или нет. Палец не прошел. На ощупь дрессировщица была теплой и упругой. От прикосновения она открыла глаза. Глаза были темные.
– Ну, не ожидал, – сказал ей Грубин с некоторой укоризной. И в самом деле он ожидал иного. Если уж объемность оказалась такой реальной, лучше бы дрессировщица была ростом побольше.
Дрессировщица показалась Грубину совсем молоденькой. Даже странно, что в таком возрасте ее доверили хищникам.
– Ну, что мне с тобой делать? – спросил Грубин.
Девушка открыла рот, но никаких звуков не получилось.
Девушка заплакала, но беззвучно, словно звук выключили. В дверь постучали.
– Кто? – спросил Грубин. Вместо ответа раздался крик.
Грубин обернулся. Удалов, с побелевшими от ужаса глазами, стоял в дверях, приподняв ногу, в которую вцепилось небольшое желтое животное.
– Не бойся, – сказал Грубин, – это лев.
Дрессировщица рыдала, а Грубин думал, как бы ей объяснить, что все обойдется... Вдруг она иностранка, гастролирует у нас? А вдруг начнется международный скандал?
– Какой еще лев? – возмущался Удалов, размахивая ногой, чтобы стряхнуть хищника. Хищник отлетел по дуге в сторону и исчез в груде бракованных транзисторов. – Ты чего крыс развел? Ты представляешь, если Ксения узнает?
– А ты ей не говори.
– Нельзя. Она все равно узнает. Я конспиратор никакой. Чего там у тебя? Удалов подошел к Грубину и заглянул ему через плечо.
– Мама родная! – сказал он. – Куклами занялся!
В этот момент дрессировщица придоднялась на локте и попыталась сесть. Если встречу со львом Удалов еще пережил, то при виде ожившей дрессировщицы силы оставили его. Он опустил голову и тихо пошел вон из комнаты. Грубину бы его остановить, объяснить научность феномена, но мысли его были столь встревожены, что ухода друга он не заметил.
– Что же произошло? – спросил Грубин у дрессировщицы. – Пожалуй, тут нет ничего удивительного. Ведь все живое состоит из электронов. И ты из электронов. Так что мы с тобой в чем-то одинаковые. Только ты кажешься, а я настоящий.
Дрессировщица обратила к Грубину умоляющий взор и протянула тоненькие ручки.
– Просишь, чтобы вернул в телевизор? – спросил Грубин.
Дрессировщица закивала головкой.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Василий Соловьев-Седой, лауреат Ленинской премии, Герой Социалистического Труда, народный артист СССР