Убийство провокатора

Попович: А вы разве не подумали, что имеете дело с полицией, и что она любит доказательства вашей верности, что рано или поздно она вас арестует, если сведений вы им давать не будете?

Гофман: Да, знал, а потому торопился готовить снаряд, чтобы взорвать Хаджи - Коли при представлении меня полицмейстеру и жандармскому полковнику.

Сибов: Чем был вызван ваш выезд в Одессу, где вас чуть не арестовали с Яковом Шмидманом (с Горским)?

Гофман: Я - Шмидман уехал после дела "Белоцерковского* в Одессу с деньгами. Надо было помочь арестованным: Беркову, Сафьяну и др. У меня не было денег. Вот я и поехал к Шмидману. На улице, когда мы шли вместе и как с Шефером, говорили о делах, нас вдруг окружили. Яшка не растерялся, открыл огонь и скрылся.

Волошин: А что вы в это время делали?

Гофман: Я воспользовался общим замешательством и тоже скрылся.

После еще двух - трех вопросов Гофману объявили, что он свободен и может уйти. Он, было, пожелал узнать хоть приблизительно результаты суда, и М. Сибов его успокоил:

- Особенного, как сами видите, ничего нет, необходимо рассеять слухи, распространяемые

на воле. Думаю, что из тюрьмы нам это легче удастся, тем более, что здесь у вас товарищи по делу, которые вас знают хорошо.

Луч надежды на благоприятный исход суда блеснул в глазах Гофмана и оживил лицо фальшивой улыбкой.

Не было сомнения, что Гофман действительно провокатор, и, как только за ним закрылась дверь камеры, встал вопрос о его наказании. Предложение о тайном голосовании приговора

было принято без возражений. Все занялись составлением записок.

Помнится, нас было около 35 человек и все записки, за исключением двух, гласили кратко - смерть.

Когда встал вопрос об исполнении приговора, желающих убить провокатора было столько же, сколько записок. Решено было тянуть жребий. Долго роковая записка не показывалась, и все, вытянувшие пустые листы, разочарованно опускали носы, отходя от шапки, в которой были записки.

Последние две свернутые трубочки осталось тянуть Катовскому и Беркову. Задержались немного. Внимание всех обращено на них. Кто из них счастливчик?

- Дай, Борис, мне «то, - предлагает Катовский, - я его как петуха задавлю. Чего еще тянуть! - при этом кулаки Григория Ивановича сжались, вытянулись, затем снова сжались, да так внушительно, что не оставалось сомнения, что из этих рук провокатор не уйдет и, наоборот, глядя на Беркова, хрупкого, к тому же близорукого, у каждого мелькнуло: «уйдет от него Гофман. Борис лишь вспугнет его».

- Нет, Григорий Иванович, я его не отдам - Потянем, кому достанется, - решительно ответил Берков.

Потянули.

Развернули. Катовскому досталась пустая бумажка. Борису повезло.

В этот же день, Я, Сибов, Попович, Катовский повели переговоры с уголовными Иванами, Дуранчаном, Рогачевым, Козловым и Юрием «Грек», которые, однако, воспротивились убийству Гофмана в корпусе, так как наше заключение, что он провокатор, было основано на убеждении, а не на фактах. Они ставили вопрос так: видал ли кто - нибудь его заходившим в «лягавку» (в сыскное)?