– Не дотянул, – сказал Прозоровский. – Замело. А ходьбы-то всего двадцать минут.
– Вот она, участь бродяг и изыскателей, – вздохнул Коля. – Ну, что ж. Пока дышит....
В избе – в духоте – человек очнулся. Затрепетал ресницами, сильно застонал. Его попробовали раздеть, но он не давался, не размыкал рук. Он смотрел бессмысленно и тревожно и только шевелил спекшимся ртом:
– Ноги... ой, ноги мои! Ой, ноженьки...
Сапоги задубели. Их пришлось разрезать ножом. Но разуть его не удалось: портянки отматывались вместе с кожей.
– Это что ж такое, – ахнула и запричитала хозяйка. – Бож-ж-е мой!
Она кормила грудью ребенка; розовый малец пускал пузыри, чмокал, улыбался незнакомым людям.
– Боже ты мой, ведь боль какая! – сказала ока. – Ведь помрет... Она поманила Любашу, торопливо забормотала:
– Тут у нас санчасть есть, но фельдшер как на грех с вчера в район уехал... Рядом – вторая изба с краю – леспромхозовское общежитие. Беги, милая, может, шофера сыщешь. Надо везти в район. Туда близко, там больница.
Высоко блестела мартовская луна – щербатый лик с отбитыми клыками.
Стояла пора новолуния. Облитое тусклым холодом, село дремало, куталось в сугробы. Оно казалось вымершим, лишь в глубине дворов гремели железом псы.
Любаша бежала вдоль глухих оград. Вот она, дремучая Сибирь: частоколы и псы... Убьют, разденут – не дозовешься. Стынущий воздух шуршал у ее губ и осыпался колючими искрами. Изба... которая тут вторая?
Она устала, сбилась со счета. Остановилась возле проулка: как ее, эту избу, угадать? Может, она вовсе с другого края?.. О, хоть бы кто-нибудь!
И только Любаша подумала так, из проулка возникла фигура.
Мужчина подходил уверенно, вразвалочку – покатые плечи, лунная тень на щетинистых, крепких скулах. Она сказала, задыхаясь:
– Здесь где-то должно быть общежитие... простите. Очень, понимаете, нужно!
– Так это вот большой барак с навесом, – быстро сказал он. – А в чем дело?
– Человек замерз. Шофера надо... Весь обморожен, ужас!
– Понятно, – сказал мужчина и твердо взял Любашу за плечо, – А ну!
Он вошел в общежитие, широко рванув дверь. Оттуда шибануло махорочным духом; низкая комната колыхалась от жары и дыма.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.