- Почему же неизвестно! - мягко и с ласковой грустью убеждал Николай. - Тебе понравится у нас.
- Не знаю. Какая там будет жизнь: уроки с утра до вечера, неустроенность...
Коля молчал.
Густая синь приникла к окнам, окутывала дома, деревья. Алла вздохнула.
- Люблю Москву. Но ты прав, Коля, тысячу раз прав... - Она повернулась к Розову и улыбнулась той застенчивой улыбкой, которая могла сбить кого угодно с толку.
«Молодец Колька: проводит воспитательную работу с девушкой», - обрадовался я и, боясь, что меня могут уличить в подслушивании, вышел из библиотеки. А через несколько дней спросил Розова:
- Куда поедешь?
Коля не сразу ответил. Мы сидели на лавочке в институтском скверике. Над нами, как разметанный газовый шарфик, плавало в небе облачко. Рядом девушки е цветастых блузках играли в волейбол, оттуда доносились тугие удары мяча, крики, смех.
- Куда мне ехать? - проговорил задумчиво Николай. - К дому, конечно, поближе, в Архангельскую область...
- А Алла?
- Туда же.
Я хлопнул его по плечу.
- Поздравляю, Колька!... Он замахал руками.
- Не кричи. Это секрет.
- Хитер же ты: увозишь девушку - и молчишь.
Но Розов так сердито зашикал на меня, что я прикусил язык.
- Если ты проговоришься, то больше мне не друг. У нас с Аллой уговор: не болтать...
- Ладно, ладно... Будет по - твоему, - успокоил я его, поражаясь в душе щепетильности влюбленных, которые из каждого пустяка готовы сделать тайну.
Пришел день распределения. В тот день Алла по обыкновению опаздывала. Уже многие наши ребята получили назначение, и на географической карте, вывешенной а коридоре, пестрели флажки, обозначавшие места, где будут преподавать выпускники. Куда только не ехали они: в Сибирь, на Алтай, Дальний Восток, Север... Николая посылали в Архангельскую область, туда - мы об этом уже знали - требовалось еще два человека.
Около двенадцати часов появилась Алла. Она была в модном сером платье, суженном книзу, шею в несколько рядов обвивали бусы. Мы невольно залюбовались: хороша девушка, ничего не скажешь! Николай тотчас подошел к ней, отвел в сторонку. Алла достала из сумочки какую - то бумажку и, блестя в лицо Николаю бирюзовыми глазами, о чем - то приглушенно заговорила. Я стоял неподалеку и видел: на лице у Николая тревога, растерянность. Он о чем - то умолял ее, что - то доказывал. Но вскоре Аллу вызвала комиссия.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.