Филипп Петрович помахал рукой и поехал по дороге на Коршуниху.

Антон спустился к реке, бросил на песок багры и брезентовый полог, а корзинку осторожно поставил на камень. Потом он распахнул на груди куртку и встал перед Сеней, черноволосый, смуглый. Его тёмные глаза смотрели насмешливо.

- Ну, давай, избач, палатку ставь! Это дело тебе сподручней, наверное, будет, а я по запани пройду.

Вбивая колышки, Сеня обиженно поджимал губы и морщил выпуклый лоб. «И что он гордится? Если не будет показывать, сам научусь!»

Поставив палатку, Сеня взял тяжёлый багор и примерился.

Вечерело. Спокойная вода под берегом отливала жёлтым блеском. А на быстрине, как осколки битого стекла под лучами солнца, ослепительно вспыхивали мелкие струйки.

Антон постукивал топором, что - то прилаживая в конце запани, у мыса, отделявшего реку от старого русла. Запань отгораживала старину, которая широким озером уходила в лес и не имела выхода. Эта длинная перемычка из узких плотиков в два бревна, связанных стальным канатом, мешала брёвнам проскакивать в озеро и направляла их на стрежь, к перекату.

Антон, засунув топор за ремень, пробежал по качающимся брёвнам, легко перепрыгивая с одного плотика на другой.

- Ну, я костёр зажгу, - сказал он, выскочив на берег, - а ты иди, опробуй. Может, пригодишься!

С багром в руках Сеня ступил на запань. Ноги нетвёрдо стояли на скользких брёвнах, при каждом шаге голенища сапог тёрлись друг о друга.

- Эй, кот в сапогах, не видишь! - вдруг крикнул Антон. Сеня обернулся на крик и чуть было не потерял равновесие. Антон засмеялся. Этот смех заставил Сеню забыть о сапогах, о двух скользких брёвнах под ногами. Он увидел, что на другом конце, почти у мыса, в запань уткнулись три бревна. Озлившись, Сеня пошёл свободнее и даже перепрыгнул с одного плотика на другой. Он подтолкнул брёвна к перекату и остался на мыске, а не пошёл к палатке.

Брёвна шли очень редко, по одиночке. В спокойной воде они плыли солидно, словно по доброй воле вышли на прогулку и теперь выбирали место, где остановиться да немного подремать.

Сеня изредка поднимался, проходил по запани, проталкивал брёвна и снова возвращался на мысок. Он не заметил, как закатилось солнце, поблекли краски, потом выделился тёмный гребень леса и огонь костра на берегу.

- Э - эй, Сеньке! - крикнул Антон, и берега повторили: «...енька». - Иди ужинать!

У костра на белом полотенце были разложены яйца, куски варёного мяса, хлеб, стояла мисочка со сметаной, но не было ни маковых, ни черёмушных пирогов.

Антон полулежал на сосновых ветках, опираясь на руку.

«Задумался. Ну и хорошо. Хоть не привязывается», - подумал Сеня. Он ел мясо и прислушивался к потрескиванию горящих дров, к бормотанью закипающей воды в котелке. Было темно и тихо. Пролетела над костром какая - то птица. Раздался гудок паровоза, и звук пронёсся над рекой так громко, будто станция была рядом, где - то на горке, за деревьями.

Антон вздрогнул.

- Пять километров, а как слышно. - Наверное, товарный прошёл, - сказал он и опять задумался. С реки послышался глухой влажный стук: это бревно толкнулось в запань.

Положив облупленное яйцо на полотенце, Сеня потянулся за багром.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.