- Отчего вы не вышли замуж, преподобная матушка? - спросила ее как-то Евпраксия. - Знатная, красивая, богатая, отчего вы предпочли стать невестой Христовой, а не супругой какого-нибудь могущественного владыки?
- Такова была воля моего отца, - сухо ответила настоятельница и прекратила разговор.
Родительская воля и для Евпраксии была священна, поэтому она еще сильнее привязалась к настоятельнице, почитала ее как старшую сестру и решила, что, если придется перейти в католичество, то сделает она это под именем Адельгейды. Так впоследствии и произошло… увы!. Ибо имя - это, как известно, судьба.
А судьба принцессы Адельгейды сложилась трагично. Вовсе не отцовская воля привела ее в монастырь; по желанию отца она должна была выйти замуж за одного из германских князей, молодого и красивого. Но ее брат Генрих заманил князя в один из своих замков и там убил руками своих поданных. А сестру, тогда еще совсем юную, изнасиловал в компании со своими собутыльниками. Адельгейда скрыла его и свой грех в Кведлинбургском монастыре, где, по воле того же брата, стала аббатисой и наставницей невинных девушек.
В пятнадцать лет Евпраксия перешла в католичество, а через год обвенчалась с Генрихом фон Штаденом. Молодые супруги нежно любили друг друга, но брак, увы, оказался недолгим: менее, чем через год, в 1087 году, Генрих был отравлен в одном из замков императора, причем тот утверждал, что это маркграф хотел его отравить и всыпал яд в бокал, да случайно перепутал и выпил отраву сам. Доказать никто ничего не смог.
Маркграфство перешло по наследству к младшему брату, Людигеру. А бездетная юная вдова вновь вернулась в Кведлингбургский монастырь, к аббатисе и воспитательнице. К своей страшной будущей судьбе.
Но пока ничего не предвещало будущих невзгод и испытаний. Жизнь в монастыре не отличалась унылым благочестием, скорее монастырь напоминал замок, куда постоянно наведывались самые разные гости – в основном, знатные господа и дамы. Вечера в трапезной проходили весело, иногда даже слишком весело, по мнению Евпраксии.
А за стенами монастыря шла непростая жизнь, наполненная интригами, военными стычками, ссорами императора Генриха с папой римским и итальянскими аристократами. Евпраксия ничего не знала о том, что у германского императора самая скандальная репутация на свете, хотя весь христианский мир содрогался от бесконечных непотребных выходок императора.
Генрих был коронован в четырехлетнем возрасте, после смерти своего отца, Генриха III. Формально власть перешла в руки вдовы императора, регентши Агнессы Савойской, но фактически империей управляли опекуны маленького императора - архиепископы Адальберт Бременский и Ганно Кельнский. Они же занимались и его воспитанием, да так оригинально, что их воспитанник стал обладателем всех мыслимых и немыслимых пороков, а главное - проникся презрением к религии как к силе, руководящей поступками и потребностями человека. А заодно и к Риму, власть которого над собой категорически отказывался признавать.
Эта неприязнь усилилась еще и в связи с тем, что папа римский отказывался разрешить Генриху развестись с женой - Бертой Савойской, на которой его просто принудили жениться еще в ранней молодости. Берта родила ему двух сыновей, Конрада и Генриха, но так и не смогла дождаться хотя бы простой учтивости со стороны супруга.
Добродетельная и кроткая, Берта сама не желала развода, хотя супружеские измены императора могли истощить терпение даже святой. Тогда Генрих решил спровоцировать на супружескую измену саму императрицу и стал подсовывать ей одного за другим молодых и сладкоречивых кавалеров, которые клялись императрице в неземной страсти и умоляли о взаимности. Тщетно.
На какое-то время Генрих оставил супругу в покое, точнее, просто перестал с ней общаться. Его занимали гораздо более серьезные дела и, прежде всего, обострившаяся до предела конфронтация с Римом. Папа Григорий VII, обладавший достаточно крутым нравом, предал императора анафеме. В те времена это означало стать изгоем, будь ты хоть трижды венценосцем.
Императору пришлось признать свое поражение. Среди зимы, босиком и в рубище нищего, Генрих явился в итальянский город Каноссу, где в то время находился папа и, стоя на коленях у ворот замка, принялся молить о прощении. Тогда папа снизошел до того, чтобы простить грешника, приказал впустить его в замок, позволил облобызать свою туфлю, отпустил Генриху грехи и снял с него проклятие церкви.
Как впоследствии выяснилось, совершенно напрасно.
Получив отпущение грехов, Генрих вернул себе утраченную, было, власть на территории Германии, а затем… объявил войну Италии и захватил Рим. Он мечтал прилюдно унизить обидевшего его папу Григория VII, но тот, как назло, скоропостижно скончался. Выбранный вместо него папа Урбан II, известный своей непримиримостью к еретикам и богохульникам, был вынужден искать спасения в Южной Италии. Там он получил мощную военную поддержку со стороны крупных феодалов, прежде всего, богатой и воинственной герцогини Матильды Тосканской.
Из Италии Генриха выгнали, и тут он… вспомнил о молодой богатой вдове. Точнее сказать, вспомнил об ее невероятном приданом, на которое можно было нанять сильную армию и взять реванш в Италии.
Правда, Генрих был все еще женат, но эту проблему он, наконец, решил легко и просто, не прибегая к юридическим ухищрениям. Просто пригласил супругу на праздничный ужин в один из своих замков, прилюдно заявив, что желает помириться с императрицей Бертой и жить с нею до смерти в любви и согласии. Примирение состоялось в присутствии многочисленных придворных, но как-то так вышло, что три дня спустя императрица скончалась от неизвестной болезни.
И вот тогда в трапезной Кведлинбургского монастыря появился сам император - невысокий, худощавый рыжебородый человек с гордой осанкой. Он был в трауре, только на груди ярко блестела золотая цепь. Явился он в монастырь для того, чтобы сделать официальное предложение юной вдове маркграфа саксонского Адельгейде, и сделал его в таких изысканных и полных любви выражениях, что от них вполне могла потерять голову не только юная, но и вполне зрелая женщина.
Евпраксия впервые услышала от мужчины слова любви - и радостно поверила им. К тому же перспектива стать императрицей заставляла ее сердце сладко замирать: на такую высоту еще не поднималась ни одна из русских княжон. И она дала Генриху согласие стать его женой и императрицей.
Как утверждал один из немецких хронистов, Генрих IV был не столько прельщен юностью умом и красотой Евпраксии, сколько надеялся с помощью нового брачного союза заручиться поддержкой могущественного киевского княжеского дома в борьбе с римским папой, Урбаном II, и могущественной герцогиней тосканской Матильдой.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.