«Космические полеты международных социалистических экипажей в рамках программы «Интеркосмос» в немалой мере демонстрируют собой прогресс, достигнутый нашим социалистическим содружеством в ведущих отраслях науки и техники. Они добывают знания, идущие на пользу всему человечеству.

И сегодня, когда вслед за гражданами Польши и Чехословакии в космосе побывал гражданин Германской Демократической Республики, хотелось бы подчеркнуть существенный вклад социалистического государства немецких трудящихся в совместную работу братских стран по изучению и освоению космоса.

Словом, можно сказать, что и в космических делах социализм верен своим коренным принципам. И здесь он ставит во главу угла сотрудничество, взаимопомощь, интернационализм!»

Из выступления Генерального секретаря ЦК КПСС,

Председателя Президиума Верховного Совета СССР

товарища Л. И. БРЕЖНЕВА 12 сентября 1978 года в Кремле.

О настоящей дружбе рассказывать всегда непросто. Слова, которые кажутся приемлемыми, когда говоришь просто о добрых знакомых, теряют смысл, когда надо рассказать о человеке, ставшем для тебя истинным другом. Слишком многое вас объединяет с ним, слишком близко, рядом вы стоите в жизни.

Уже после того, как позади осталось самое трудное, когда нас с незабываемой теплотой встретила Земля, кто-то назвал чувства, связавшие нас с Зигмундом, космическим братством. Еще тогда я подумал о том. что это верно лишь отчасти. Наше братство родилось на Земле, в космосе оно окрепло. Нашему братству суждено жить бесконечно долго, так же. как великому братству наших народов, объединенных общей целью, народов, у которых одна Земля и один космос.

Итак, о Зигмунде. Если бы мне предложили отозваться о нем как о человеке с максимальной краткостью, я бы сказал: «Он человек поступка». И этим было бы сказано все. Почти два года, что мы были рядом, убедили меня в том, что в его отношении к работе, товарищам, семье на первом месте поступок. Впрочем, на втором тоже. Для тех, кто имеет хотя бы приблизительное представление о работе космонавтов, понятно, насколько это важно.

Но прежде я должен вернуться к событиям, предшествовавшим нашему знакомству с Зигмундом.

Вскоре после полета на «Союзе-22» мы с Владимиром Аксеновым дважды побывали в ГДР, где встречались с руководством республики, рабочими и инженерами многих предприятий, с учеными, с представителями общественности. Вторая поездка была чисто деловая: в полете мы работали с аппаратурой, я говорю об уникальном фотокомплексе МКФ-6, изготовленном на народных предприятиях ГДР, коллективом завода «Карл-Цейс-Йена ». Многозональная фотокамера позволяет получать фотоснимки одного и того же участка в шести спектральных зонах, то есть, образно говоря, увидеть прежде невидимое. Например. распознать отмели и песчаные наносы, скрытые под водой, определить влажность почвы, разглядеть разрез прибрежного шельфа, границы зон растительности в горах и еще очень многое. Мы первые с Аксеновым опробовали МКФ-6 в космосе и должны были высказать создателям фотокомплекса свое мнение о нем, словом, помочь довести аппаратуру до уровня требований, которые предъявляет космос к любому прибору.

На предприятии отнеслись к нашим рекомендациям с предельным вниманием. Все наши предложения были учтены. Заглядывая вперед, скажу: мы с Зигмундом работали в космосе уже с новой модификацией МКФ-6М, совершенной для того времени во всех отношениях. Впрочем, наши коллеги из ГДР в этом плане были всегда на высоте положения, более чем за 10 лет сотрудничества наших стран в рамках программы «Интеркосмос» они разработали и «поставили» в космос уже больше 100 приборов и приборных комплексов, которые прочно заняли свое место в космических исследованиях.

Так вот, во время встреч с нашими друзьями из ГДР, особенно в неофициальной обстановке, нас довольно часто спрашивали: имеем ли мы что-нибудь против того, чтобы поработать в космосе в составе международного экипажа. и почему бы нам не взять в очередной полет гражданина ГДР? Мы, естественно, ничего против этого не имели и сами готовы были с Владимиром Аксеновым стартовать в космос в такой компании хоть завтра. Но разговоры эти были не очень конкретные, мы к тому же не считали себя уполномоченными их вести, так что после возвращения домой это вскоре забылось.

Но вдруг, спустя несколько месяцев. всех космонавтов, находившихся в то время в Звездном, приглашают познакомиться с летчиками из ЧССР, ПНР и ГДР. которые должны вскоре приступить к космической подготовке. Они шестеро стояли в зале радостные и смущенные одновременно, хорошие, симпатичные ребята, с которыми кому-то из нас предстояло пойти в космос. И мы разделяли если не их волнение. то их радость: нашего космического полку» прибыло. Мы тогда мало знали о своих новых товарищах, знали лишь, что они военные летчики высокого класса, что летали на истребителях, знакомы с перегрузками. Мы тоже в тот первый раз смотрели на них глазами летчиков, и первые разговоры касались летной работы.

Тогда экипажи еще не составлялись, не было известно, кто с кем полетит, и наше знакомство с Зигмундом носило самый общий характер. К тому нее я был почти убежден, что меня в состав международного экипажа не включат, слишком мало времени прошло после нашего полета с Аксеновым. Словом, я занимался своими проблемами. Но кто бы знал, как мне снова хотелось в космос! Впрочем, это страсть всех, хоть однажды побывавших там.

А пока наши иностранные коллеги изучали курс общекосмической подготовки. Им, летчикам-истребителям, это было нелегко, предстояло фактически с нуля овладеть космической техникой последнего поколения, сложнейшей аппаратурой. Немало времени уходило у них на физическую подготовку, тренировку вестибулярного аппарата. Мне в этом смысле повезло, от природы досталась хорошая вестибулярная система. Еще будучи летчиком, в строевом полку неоднократно подвергал себя значительным перегрузкам и потом, уже готовясь к космическим полетам, легко переносил все перегрузки.

Но вот спустя несколько месяцев я был вызван к начальнику Центра подготовки космонавтов, и мне сообщили, что принято решение назначить меня командиром международного экипажа. Со мной полетит подполковник ВВС Национальной народной армии ГДР Зигмунд Йен! А нашими дублерами назначены Виктор Горбатко и Эберхард Кельнер. Признаюсь, обрадовался отчаянно, везение было редким – предстоял третий космический старт. Почти тогда же узнал и причины этого везения: руководство посчитало необходимым послать командирами международных экипажей тех, кто уже был «обкатан» космосом. К тому же значительную часть работы на орбитальном комплексе предстояло производить при помощи уже хорошо известной мне многозональной фотоаппаратуры МКФ-6М.

Вполне понятно, что с того момента резко повысился мой интерес к Зигмунду Йену. Это было не простое любопытство. ведь космический полет – дело не только трудное, но и в какой-то степени опасное, сопряженное с немалым риском. И очень важно. кто окажется рядом, в какой степени ты можешь положиться на этого человека. Ведь для каждого полета вырабатывается сложная программа экспериментов и исследований, проводимая экипажами в космосе. Программа весьма насыщенная, которую космонавты обязаны выполнить в интересах науки, техники, народного хозяйства. Так что не менее важно и то, кого судьба тебе дарит партнером, каковы его деловые качества. В космосе дорога каждая рабочая минута и то, что. не сделает один член экипажа, ложится на второго, который, увы, совсем не двужильный.

В связи с этим я не могу лишний раз не подчеркнуть необоснованность высказываний некоторых западных органов печати, утверждавших, что СССР принимает на борт космических кораблей иностранных граждан только в качестве пассажиров. Если бы журналистам, подписывающим подобные байки, довелось хоть раз понаблюдать за тем. как насыщен на борту орбитального комплекса рабочий день наших друзей из братских стран, они

прикусили бы язык. Словом, в космосе пассажиров нет (пока нет), есть командиры и члены экипажей, все нагрузки между которыми разделены поровну.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.