Впогребной тишине класса поскрипывают гусиные перья. Остроносый Гегель, благосклонно - величественный Гете, сам старый Фриц наблюдают за школьниками с высоких стен.

Сегодня - классное немецкое сочинение. Тема заношена, но прилична, как старый мундир наставника - «размышления юношей о выборе жизненного призвания».

Поскрипывают перья... юноши размышляют. Сыновья трирских лавочников, часовщиков, патриотов - чиновников, аптекарей старательно переводят на бумагу юношеские планы. Здесь много будущих прусских чиновников, пасторов, гусаров, поэтов, профессоров, еще больше рассуждений о долге перед родиной и человеческом счастье.

И вот тетради ложатся на кафедру. Жизненное призвание выбрано. Гимназисты лезут в парты за бутербродами. - Карл! как ты долго копаешься!... Опоздавший - большелобый, курчавый подросток не отвечает. Он не слышит ни громыхания звонка, ни восклицаний товарищей. Нетерпение выступило пятнами на смуглых, как у цыгана, щеках. Как мало бумаги и времени для мыслей! Как медленны пальцы и неудобно перо. - Позвольте ваше сочинение, Маркс Школьник вскакивает. Он готов скорей разорвать работу, чем оставить неотшлифованными мысли. Но поздно: уже «размышления о жизненном призвании» зажаты между локтем и вицмундиром, уже повизгивает дверь, выпуская педагога из пустынного класса... Какая досада!

Какая досада! История почти не оставила материалов о школьных годах Маркса. Среди тысяч документов, воспоминаний, книг, связанных с его именем, далеко, смутно очерченным выступает Трир. Мы видим состоятельную, буржуазную, религиозную семью Маркса - отца, солидную библиотеку, в которой Карлу разрешали рыться о детства. Видим круг знакомых и друзей старого адвоката Генриха Маркса, юристов, доцентов, крупных чиновников, - круг культурный, но консервативно - патриотический, веривший в незыблемость государственной системы Пруссии.

Мы знаем также, что в доме Генриха Маркса зачитывались Шекспиром, что отец предоставил сыну все возможности получить, классическое образование. Но трудно представить Маркса 16 лет гимназиста, бурша, будущего юриста, которому родители прочили благонамеренное прозябание за кафедрой. И если будущий Маркс - коммунист мог что - либо взять у отца, помимо общеобразовательных знаний, - это были высокая принципиальность, прямота и способность мыслить абстрактно. Кто были друзья Маркса по классу? Что волновало начитанного и талантливого подростка под черепичной крышей трирской гимназии? Как начал свой путь к коммунизму гениальный внук голландских раввинов? Что наконец может сообщить о Марксе казенно составленное выпускное свидетельство?

И все - таки, даже в немногих, уцелевших документах периода Трира, мы находим некоторые характерные для зрелого Маркса черты и мысли.

Оказывается, Карл - Генрих Маркс, воспитанный в религиозной семье, не ладил с законом божьим. Юноша, зачитывавшийся в библиотеке отца произведениями французских материалистов, знакомый с напитками философии, уже за гимназической партой не мог переваривать тяжеловесных порций поповщины.

Экзаменаторы отметили также раннюю особенность школьника - Маркса. Он свободно переводит наиболее трудные места в работах греческих и римских классиков. И здесь, в юношеских работах уже сказалось постоянное стремление Маркса проникнуть в самую глубину исследуемого явления. Он увлекался работами, где на первом месте были не стилистические и лингвистические особенности, а содержание, где можно было расшифровывать так привлекавшую его логику мыслей.

Обилие прочитанного материала выливалось у Маркса в многочисленные, не относящиеся к сочинениям замечания. Они постоянно удивляли преподавателей трирской гимназии.

Отделенные столетием, мы все же видим класс привставших за партами школьников и экзаминатора, раздающего сочинение «о выборе жизненного призвания». Педагог бегло перелистывает рукописи Маркса:

- Nicht schlechtl Много мыслей... материал распределен планомерно... Но какое обилие подробностей, какая чрезмерная образность выражений.

И останавливается, удивленный неожиданно сверкнувшей на странице тетради зрелой мыслью. Прыгающим, резким, как запись сейсмографа, почерком Маркса записано:

«Мы не всегда можем достигнуть положения, к которому считаем себя призванными: Наши отношения к обществу в известной степени начались раньше, чем мы сами могли определить их»...

Есть и другое белое пятно биографии Маркса. Это Бонн. Только по сокрушенным пространным письмам отца, то сантиментальным, то гневным можно убедиться, что времяпровождение Карла не слишком отличалось от веселой жизни университетских коллег.

Неоднократно с горечью старый Маркс упоминает о беспорядочных денежных счетах «а ля - Карл», присылаемых сыном из Бонна. Известно также ироническое замечание Людвига Фейербаха, что «по сравнению с берлинским университетом все остальные - сущие кабаки». Надо думать, Бонн не выпадал из этой суровой характеристики. Рапиры дуэлянтов оставляли на щеках буршей больше следов, чем лекции профессоров в ветреных студенческих головах.

Этот год интересен как дата помолвки Маркса с подругой детских лет Женни фон - Вестфален. Эта помолвка, без разрешения родителей невесты, показалась было старому Марксу «сумасбродной студенческой выходкой» горячего Карла. В самом деле, насколько прочен и полноценен в глазах родителей мог быть брак дочери крупного прусского чиновника, первой красавицы города - Женни Вестфален, с беспокойным, не различающим еще своего будущего студентом.

Только позже старый Маркс сумел одобрить выбор сына. В тяжелой жизни Маркса Женни оказалась самой лучшей подругой, которую можно было ожидать. Трудно сказать, откуда эта изнеженная женщина черпала силы во время ночевок из Кельна в Париж, из Парижа в Брюссель, Лондон, во время арестов, смерти ребенка, цензурных издевательств, денежных затруднений и остервенелых воплей противников... Во всяком случае лучше многих ученых, считавших себя последователями Маркса, она сумела разглядеть цель всей жизни своего исполинского друга - гениального теоретика и организатора коммунистического рабочего движения.

Следующие письма Маркса, отца, адресованы уже не в «университетский кабак Бонна», а в Берлин.

«Из рук вон плохо!!! Беспорядочное метание из одной области знания в другую. Тупое высиживание мыслей при тусклом свете ночника; одичание ученого, нечесанного и в халате, взамен одичания за кружкой пива; отталкивающее нелюдимство и забвение всякого приличия, даже уважения к отцу».

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.