«Новости – это то, что кто-нибудь хочет зажать. Всё остальное – просто реклама».

Альфред Хармсворт (Лорд Нортклифф), издатель газет The Times и Daily Mirror в первой половине ХХ века

Статья о приближении атмосферного фронта называлась «Холода надвигаются с севера».

«Что вы этим хотели сказать? — спросил редактора чиновник, в обязанности которого входила читка газетных страниц перед отправкой в типографию. — Это намёк на наших северных соседей?»

Заголовок над прогнозом погоды пришлось поменять.

Эта история, которую десять лет назад рассказал знакомый узбекский журналист, долгое время была моим любимым профессиональным анекдотом на семинарах для российских газетчиков. У молодых журналистов она вызывала восторг своей абсурдностью, опытные коллеги усмехались, вспоминая времена, которые давно прошли.

Казалось, что Главлит, цензура и прочие советские атрибуты никогда не вернутся в Россию. «Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается» — это 29 статья Конституции РФ. «Цензура массовой информации, то есть .... наложение запрета на распространение сообщений и материалов, их отдельных частей, не допускается» — это Закон РФ «О средствах массовой информации», статья 3.

«Те, кто в течение последних десяти лет использовал для освещения событий интернет-ресурсы, считали естественным, что развитие технологии - в их интересах», – пишет Дэнни О'Брайен, координатор Комитета в защиту журналистов по защите свободы прессы в Интернете. Однако сегодня интернет-журналисты становятся жертвами новых видов преследования, характерных именно для этой информационной среды. Сетевые методы борьбы с прессой, от слежки за авторами посредством специального вредоносного ПО до «своевременной» цензуры, способной стереть неугодные новостные веб-сайты из Интернета в самый неподходящий момент, становятся всё изощрённее и распространяются всё шире.

В марте Эндрю Якобс, корреспондент газеты «Нью-Йорк Таймс» в Пекине, впервые внимательно изучил настройки своего электронного почтового ящика на сервере Yahoo. Во вкладке «Перенаправление сообщений» был указан совершенно незнакомый ему электронный адрес. В течение многих месяцев на этот самый адрес пересылались копии всех его входящих сообщений. Его ящик был взломан.

Незаконная онлайновая слежка привела к арестам десятков китайских журналистов. Самым заметным стало дело редактора Ши Тао, приговорённого в 2005 году к 10 годам тюремного заключения по обвинению в антигосударственной деятельности на основании его электронной переписки на сервере Yahoo.

Даже в странах, уступающих Китаю в развитии технологий, теперь используются всё более сложные технические средства. В 2009 году во время акций протеста на выборах в Иране, когда арестовали обозревателя Newsweek Мазияра Бахари, пытавший его в тюрьме Эвин следователь сразу же потребовал у журналиста пароли к его учётным записям в Facebook и электронной почте для проверки адресных книг. В декабре того же года WallStreetJournal сообщил, что в вооружённых силах Ирана создана группа из 12 человек для выслеживания людей, «распространяющих лживую и оскорбительную информацию» о действующем режиме в сети Интернет.

Размах и разнообразие онлайновых атак на репортёров в 2010 году говорит о том, что к ним прибегали не только правительства, располагающие миллионами для создания военной кибер-полиции. Даже самые бедные авторитарные государства смогли организовать сложные, высокотехнологичные атаки на независимые СМИ или, по крайней мере, извлечь из таких атак выгоду. Самым простым видом виртуальной атаки является санкционированная государством интернет-цензура: блокирование веб-сайтов СМИ в масштабе всей страны. Эта практика, давно существующая в таких странах, как Китай и Иран, теперь распространяется и на страны с самым низким в мире процентом пользователей Интернета среди населения.

Аудитория пользователей сети Интернет в Эфиопии крошечная, однако страна занимает одно из первых мест в мире по степени угнетённости прессы. Органы госбезопасности страны вынудили сотрудников независимой газеты Addis Neger бежать из страны незадолго до национальных выборов, проводившихся в мае 2010 года. Но перед тем как создать независимый веб-сайт, редактор Addis Neger Месфин Негаш столкнулся с необъяснимым препятствием. Его страница в Facebook со всеми онлайновыми контактами Addis Neger была удалена собственной службой поддержки Facebook.

После того как Комитет в защиту журналистов связался с Facebook и подчеркнул важность и правомерность деятельности Addis Neger, социальная сеть восстановила связь Негаша с его сторонниками в Интернете. Facebook никак не объяснил факт удаления учётной записи, заявив лишь, что это была ошибка.

Хотя регистрация веб-сайтов в России не обязательна, многие интернет-журналисты считают, что без неё они не смогут выполнять основные репортёрские функции, такие как участие в пресс-конференциях, освещение политических событий и проведение интервью с официальными источниками. Но в других странах СНГ, таких как Белоруссия и Казахстан, обязательная регистрация средств массовой информации стала мощным инструментом контроля, фактически ставящим вне закона голоса отдельных интернет-журналистов, если они не выполняют крайне жёсткие требования регистрации — требования, которые становятся ещё более несоразмерными в применении к индивидуальным блогерам с ограниченными ресурсами или к тем, кто обменивается мнениями с небольшой аудиторией в социальных сетях.

Российские онлайновые СМИ не подвергаются неприкрытому контролю со стороны центрального правительства, который можно было бы сопоставить с цензурой Интернета в Китае; обычные пользователи не подвергаются высокотехнологичному регулированию интернет-трафика, которое применяют, например, власти Ирана. «За последние несколько лет российские власти со всей очевидностью дали понять, что не рассматривают введение открытой цензуры», — сказала Флориана Фоссато из Института изучения журналистики агентства Рейтер в беседе с Комитетом в защиту журналистов. Но она утверждает, что любые другие средства уже используются, «от расплывчатых формулировок в законодательстве об экстремизме до хакерства и контроля за деятельностью интернет-провайдеров».

В публикации 2010 года Рон Дейберт и Рафал Рохозински, главные расследователи организации OpenNet — всемирного научного проекта по мониторингу фильтрации и наблюдения, охарактеризовали состояние контроля за Интернетом в СНГ как опережающее «на несколько поколений» те формы контроля, которые существуют в остальных странах мира. По мнению авторов, механизмы контроля в Рунете не только включают способы притеснения прошлых лет, но и предопределяют формы будущего контроля за Интернетом в мировом масштабе.

Крупнейший цензурный интернет-скандал разразился в конце марта этого года, когда блогеры Рунета обнаружили, что в поиске «Яндекса» по картинкам отсутствуют фотографии резонансных общественных событий последнего времени.

«Ау, «Яндекс»? Я знаю, вы прочитаете этот пост. Мы здесь в ЖЖшечке очень ждём ваши официальные комментарии. А то без них какие-то нехорошие мысли в голову лезут (и могут там остаться)»,— выразил недовольство юзер Ibigdan, пост которого от 25 марта вызвал большой резонанс в «Живом журнале».

По утверждению блогера, при вводе в поиск по картинкам «партия воров и жуликов плакат», Google выдавал картинку с конкурса плакатов Алексея Навального, а «Яндекс» замалчивал эту тему. То же самое происходило при запросе «пора меняться»: на Google сразу «вылезали» фотографии плаката в защиту Ходорковского, который был вывешен на мосту напротив Кремля, в «Яндексе» ни одной подобной картинки на момент публикации сообщения в блогах обнаружить не удавалось.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.