Встречи с друзьями

В Смолив| опубликовано в номере №605, август 1952
  • В закладки
  • Вставить в блог

побывал со своим хозяином и на Карельском перешейке и далеко за Полярным кругом, когда Александр с товарищами участвовал в освобождении от фашистов норвежского города Киркинеса.

260 боевых вылетов, 49 воздушных боёв и 10 лично сбитых самолётов - таков итог боевой деятельности Александра Бабаева в годы Великой Отечественной войны.

Июльский воскресный день... Тушинский аэродром. Великий Сталин, руководители партии и правительства, тысячи зрителей с захватывающим вниманием следят за высшим пилотажем на реактивных истребителях. Волнующее зрелище! Пятёрка краснозвёздных машин в едином строю чётко и красиво выполняла сложнейшие фигуры: петлю Нестерова, иммельман, переворот. Лёгкость, слитность строя, ювелирная точность в движениях отличали «воздушный почерк» стремительной пятёрки. Её вёл наш старый знакомый Александр Бабаев.

2. Шестое чувство

Знаете, что такое штурман? Это мозг воздушного корабля. В самом деле, вдумайтесь, приглядитесь к нашей работе... Иногда вот так думаешь: как же может справиться со всем этим один человек?

Эти слова донеслись до меня, когда я шёл к беседке на окраине аэродрома. Сквозь густую зелёную листву не было видно говорившего. А человек говорил горячо и взволнованно.

Рассказчик стал перечислять обязанности штурмана в полёте: и следить за воздухом, и промерять ветер, и стрелять по воздушным целям, и поправлять пилота на боевом курсе...

На минуту рассказчик умолк. Наступила короткая пауза. Я подошёл к беседке. На широкой скамье сидело человек семь пилотов, штурманов и стрелков-радистов. Все лица были обращены к Николаю Таратайко: рассказывал он.

Это был ещё совсем молодой штурман. Но на его форменном кителе я заметил два ряда орденских колодок. Ордена Ленина и Красного Знамени, которыми был награждён штурман в годы войны, говорили о многом.

- Товарищ капитан, - спросил у штурмана кто-то, - а вы верите в «штурманское счастье»? Вот мы недавно прилетели с задания, наш штурман промахнулся на полигоне. Командир экипажа стал его ругать, а он и говорит: «Что вы меня ругаете? Ведь наше дело такое: кому как повезёт. Попадёшь - твоё счастье, не попадёшь - твоё несчастье».

- Передайте вашему штурману, - сказал Таратайко, - что он либо неопытен либо... лентяй!

Таратайко стал говорить о том, как важно пилоту и штурману «сработаться» в воздухе, что, помимо пяти основных человеческих чувств, у людей летной профессии должно быть развито так называемое чувство локтя товарища.

- Это и есть наше счастье, - заметил Таратайко.

Лётчик Виктор Шиханов попросил штурмана рассказать об одном из его боевых полётов в Заполярье в годы войны.

Вот что он рассказал:

- Вместе с Леонидом Кузнецовым (он сейчас летает на штурмовиках) получили мы задание произвести разведку в глубоком тылу противника. Дело было 7 мая 1942 года в Заполярье, на Карельском фронте...

Тихо говорит штурман. От порывистого ветра шелестят листья старых лип, окруживших беседку плотным зелёным шатром. Из раскрытого окна, ничуть не мешая рассказу, а как раз очень к месту, доносятся звуки баяна и песня:

... Где же вы теперь, друзья -однополчане. Боевые спутники мои?

- По расчёту времени, - продолжал штурман, - мы летели километров за шестьдесят от линии фронта. Где-то поблизости должна была находиться база, откуда фашистские войска получали боеприпасы и горючее. Только мы отбомбились и взяли обратный курс, как вдруг с разных направлений ударили зенитки. Снаряды рвались рядом. Внезапно нашу машину тряхнуло, и она круто пошла вниз. «Лёня, - кричу я пилоту, - тяни к озеру!» Там лес близко. А лес для нас - одно спасение, потому что кругом была местность открытая, сплошное болото. Кое-как развернул Кузнецов подбитую машину к лесу, однако при этом он потерял высоту. Выпрыгивать на парашютах было поздно. Садиться на лес - верная смерть. Тогда кричу Леониду: «Сажай яга лёд!»

Как мы сели, не помню. Очнулся я на льду, в нескольких метрах от обломков нашего самолёта. Провёл рукой по лицу - на пальцах кровь. Ранен в голову... Наверное, ударился о приборную доску во время посадки. Рядом без движения лежит Кузнецов. «Лёня!» - позвал я. Молчит. Взял его руку: пульс есть, но слабый. Что тут делать? В любую минуту могут нагрянуть фашисты. Взвалил я Кузнецова на плечи и понёс к лесу.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены