Всплески

Владимир Цыбин| опубликовано в номере №939, июль 1966
  • В закладки
  • Вставить в блог

А у бабки сны действительно чудные были. Хотя бы вот такой сон. Я его вот так запомнил.

— Сижу я, значит, у станции, — рассказывала бабушка, — а рельс железных, дорожных навалена уйма. А я беру бритвочку. И, как соломинку, режу их пополам. Изрезала все... К чему — сон бестолковый... Гора — к горю. Печь — к печали. Хлев — к хлебу. А это? Рельсы — к чему? К войне, что ли?..

— Сны у тебя металлургические, — говорит отец, а сам смеется и мне подмигивает. И мне весело тоже, потому что это слово пугает бабушку, и она уходит в боковушку, где долго с кем-то и истово беседует...

Над нашею избою радуга перевесилась, большая, как рыба. Я ее вижу с луговины и бегу, бегу, чтобы поймать радугу. А когда прибежал, — пусто.

— А где радуга? — спрашиваю я у бабушки.

— Это я ее дымом прогнала. Затопила печь — дым и унес ее к другим избам. Ишь, радость какая — боязно для одних себя оставлять. Пусть и другие порадуются.

Дождик прошел сыпкий, скорый и ушел в лес.

— Куда девался дождик? — спросил я.

— Хороший дождик грибы поит, — сказала Пелагея Петровна, — и хлеб тоже, и реки. А живет он в облаке, чтобы люди видели его и ждали.

И это было очень хорошо, что дождик такой умный и добрый.

Под окном у нас росла яблоня, старая, с большими ветками. Мне хотелось скакать на палочке, и я отломал от нее большую ветку и стал ездить на ней верхом.

— Страхи какие! — всплеснула руками бабушка. — И не стыдно, что дереву сделал больно?

— Я всего одну веточку! — оправдывался я.

— Ох, что теперь делать? Увидит твой отец, как яблоню покалечил! Ох!

— Я не буду больше! — испугался я за себя.

— Вот что сделаем, — сказала бабушка. — Сейчас еще весенне, сделаем из ветки черенок и посадим возле баньки, чтобы новая яблоня росла. Отец увидит — и простит....

Не помню, принялся тот черенок или нет, но на том месте сейчас яблоня. Годы те ушли давно. И бабушки уже давно нет. И я тихонько стал взрослым и, когда приезжаю домой, вижу возле баньки яблоню, уже не новую, согнутую, с большими яблоками... И мне кажется, что яблоня помнит бабушку, как я ее помню. Потому она, может, и живет так долго и вся в яблоках...

Помню снежок, мохнатый, похожий на белых пчел. Он нападал сразу. А потом долго лежал и старел. На морозе в каждой снежинке — свистулька. Наступишь — засвистит. Чудно.

— Что это? — спрашиваю бабушку.

— Это морозу больно, — говорит она.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены