За годы Советской власти выросло совершенно незнакомое ранее Туве профессиональное искусство. Созданы своя филармония, республиканский музыкально-драматический театр, на сцене которого идут советская и зарубежная классика, пьесы тувинских драматургов. Развивается профессиональная музыка, получили признание первые национальные произведения – опера «Чечен и Белекмаа», симфоническая поэма «Алдан Маадыр». На зональных и всероссийских выставках экспонируются полотна тувинских живописцев. С успехом гастролирует по стране тувинский ансамбль песни и танца «Саяны». Книги тувинских прозаиков и поэтов известны читателям всех союзных республик и за рубежом...

...Эта тоненькая и хрупкая девочка танцует в ансамбле песни и танца «Саяны». Галина Ондар – выпускница Кызыльского училища искусств. Ей 20 лет. Нынешний гастрольный сезон для нее первый. В училище Галя пришла, осуществив свою заветную мечту, – с детства любила танцевать. Выросла в семье чабанов. Родители ее до сих пор пасут отары овец, уезжая с ними на лето за многие километры от колхозного центра. Но это не помешало Галиному увлечению. Танцевала она в школьной самодеятельности, танцевала на народных праздниках надым, ежегодно проводимых колхозом. И когда узнала, что в Кызыле открылось училище, уговорила отца отвезти: а вдруг посчастливится поступить? Ей посчастливилось. И сейчас она на первых в своей жизни гастролях вышла на ту самую колхозную сцену, с которой когда-то начинала свой путь в искусство.

Тувинское горловое пение «сыгыт» и «хоомей» уникально. Услышав его впервые, трудно поверить, что это человеческий голос. Он звучит как инструмент, ведя основную мелодию и расцвечивая ее унисоном подголосков. Звук этот похож скорее на жужжание струны – и все же это пение. Пение, дошедшее из седой древности и бережно сохраняемое по сей день.

Без национальной борьбы хуреш не обходится ни один праздник в Туве. Она требует от борцов не только силы, ловкости, умения осилить противника. Каждый борец должен исполнить перед боем символический танец орла. Медленно кружится в танце борец. Руки его, распростертые, как крылья, то резкими взмахами встряхиваются, то вновь застывают – как бы в парящем полете. Силу орла, его быстроту и могущество должен по древнему поверью передать этот танец борцу перед боем.

– Наш фольклор – это еще, по сути, целина, – делится размышлениями балетмейстер-постановщик тувинского ансамбля песни и танца «Саяны» X. Аминов. – Изучен он еще сравнительно мало, но, собирая материал для танцевальных композиций, мы не раз убеждались, что старинные танцы, . песни, игра на народных музыкальных инструментах знакомы не только старикам, но и молодежи. А знаменитым горловым пением владеет почти каждый тувинец. Достаточно побывать на народных фольклорных праздниках, проводимых ежегодно, чтобы убедиться: древнее искусство, возрожденное и оберегаемое народом, – это его живая память, его нравственный мир, его понятия о добре и красоте.

4. О чем говорит камень

Резной камень Тувы... Из глубин веков, от знаменитых каменных изваяний идут традиции самобытного искусства тувинских камнерезов. И если мы попытаемся рассказать об искусстве, ставшем своего рода визитной карточкой Тувы, то, пожалуй, следует остановиться на резьбе по агальматолиту.

...Мотор надсадно гудит, с трудом одолевая перевал. Но вот, наконец, самая верхняя точка перевала взята, и «газик», облегченно глуша рев двигателя, споро покатил вниз. Дорога лежит среди унылого однообразия холмов, лишь у самой кромки горизонта вскинувшихся грядою гор. Солнце рассвирепело не на шутку. Насквозь нагретый воздух прозрачен, ясен. Лишь изредка пропылит встречный грузовик, и вновь разливается по степи предельная, почти осязаемая ясность.

Камень всюду. Небогатый верхний слой почвы местами от своей тонкости, словно бы прорвавшись, выводит наружу горную породу. Косо дыбятся в лопнувших разрезах плиты сланца. Камень скатывается с вершин холмов, устилая скудные пастбища, бугрится вдоль дороги. Бесхитростно-диковатая природа разбросала его везде, где только можно. И как ни старательно глядишь по сторонам, все же упускаешь момент, когда на горизонте показывается гора Кызыл-Даг. Она сразу же заполняет собой пространство, возникая неожиданно близко, и надвигается на тебя – огромная и красноватая. «Кызыл-Даг» по-тувински «Красная гора». Она-то и дала название поселку. В этом селении, зажатом между горными грядами, живут знаменитые тувинские резчики по камню. Сейчас в поселке работают четыре члена Союза художников РСФСР. В гостях у одного из них, старейшего камнереза Тувы, народного художника ТувАССР, лауреата Государственной премии имени Репина Хертека Тойбу-хаа, мы сейчас и побываем.

В поселке в эту пору безлюдно. Лишь ошалевшие от зноя псы, на минуту приподняв голову, сонно провожают машину глазами. Останавливаемся у раскидистого тополя, подпирающего покосившийся побеленный сруб избушки. Мастерской как таковой у Тойбу-хаа, как и других резчиков, нет. Работает он дома, когда тепло – прямо во дворе, приладив нехитрые инструменты на широченном срубе старого пня, служащего рабочим столом.

Мягкий камень агальматолит, по которому работают тувинские камнерезы, встречается только в Туве, более того, только здесь, в этом поселке.

В агальматолите нет привычной холодной жесткости камня. Едва подержав его в руке, ощущаешь мягкую, чуть мылкую на ощупь теплоту. Он даже не оставляет осколков при ударе резца, сразу же крошится мелким порошком. Но легкость его обработки обманчива. Резьба по агальматолиту требует большого терпения, а простые на вид движения – многолетнего навыка. Камень встречается различных оттенков, от розоватых до темно-серых. Обрабатывая его, мастер подчас не знает, как камень поведет себя, какой оттенок даст на срезе.

Незаметно, чтобы не нарушить состояния творчества, приглядимся к мастеру. Немногословный, скуповатый на жесты, он, пожалуй, и неприметен внешне. Графическая резкость морщин. Узловатые руки. Работает он на первый взгляд неспешно, даже замедленно, изредка останавливаясь, чтобы приладить в уголке рта папиросу. И лишь потом понимаешь, что за этой неторопливостью – артистическая слаженность движений, когда удары резца непрерывной чередой следуют один за другим, создавая четко отлаженный долголетней практикой ритм работы.

Фигурки животных, мифическая собака Арзылан, шахматы... Камень несет на себе печать мироощущения художника, его умения понимать и чувствовать жизнь основательно, цельно, прочно – печать мироощущения труженика и хозяина своей земли.

Это рассказ о еще одном древнем искусстве. Впрочем, на возрасте не настаиваем. Оно по-прежнему молодо. Оно живет, органично вписываясь в облик сегодняшнего дня.

Мы снова в Кызыле. Сегодня ничего не осталось от бывшего Белоцарска, богом и людьми забытого задворка дореволюционной России. Неоновые огни, вспыхивающие по вечерам, просторные квадраты площадей, уходящий в даль асфальт набережной Енисея, куда так любят выходить в этот час жители тувинской столицы... Реактивные лайнеры за несколько часов доставят вас сегодня из Кызыла в любой конец страны. Не так уж далеко сегодня Тува и от Москвы. Звон часов на Спасской башне отсчитывает новое время и для древней Тувы – это время смещает расстояния, делая возможным то, что вчера казалось недоступным.

Молодой Кызыл белеет кварталами новостроек, слепит бликами окон, утопает в зелени, обилие которой поражает тем более, что разбит этот зеленый остров в центре одной из крупнейших суш Азии, где солнце уже с середины июня выжигает почти всю растительность. Но советскому человеку свойственно менять от века заведенный порядок. Менять, чтобы создавать новую красоту.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.