Воинская страсть

С Нагорный| опубликовано в номере №365-366, август 1942
  • В закладки
  • Вставить в блог

Вот эпизод из боевого опыта, который начали накапливать эти молодые летчики всего неделю назад.

... Когда машина, только что освободившись от бомб, развернулась на обратный курс, экипаж увидел внизу на дороге столбы дыма. В это время начали действовать вражеские зенитные батареи. Штурман лейтенант Селезов подсчитал, что вокруг самолета одновременно разорвалось шесть снарядов. Немцы вели интенсивный огонь. Но самолет уходил невредимый. Уже он вышел из зоны артиллерийского обстрела, когда штурман Селезов и радист Андрей Дуда почувствовали, что самолет с невиданной силой бросило вниз. Машина проваливалась. Она круто пикировала со страшной скоростью все ближе к земле, к гибели...

Селезов кинулся к летчику. Старший сержант Свичкар сидел на своем пилотском месте, его руки лежали на штурвале и на газе, но они были мертвенно неподвижны. По его липу текла кровь. Он был жив, но не мог управлять машиной. Ранение осколком в голову вызвало мгновенный паралич рук.

- Прыгать надо, - сказал Свичкар.

Селезов и Дуда по-разному реагировали на эту команду. С каждым мгновением падающая машина приближала их к гибели. Уже до земли осталось не более тысячи метров. Селезов никогда не пилотировал самолет. Он знал только, чтобы вывести машину из пике, нужно тянуть штурвал на себя. Он решил попробовать. Перевалившись через спинку сидения пилота, он ухватился за штурвал обеими руками и потянул изо всех сил. И самолет начал выравниваться. Непосредственная угроза гибели миновала. Селезов перевел дух, сказал Свичкару:

- Делай разворот!

Летчик молчал. Он потерял сознание. Тогда штурман стал руками толкать левую ногу Свичкара, которая лежала на педали. Машина послушно развернулась и пошла правильным курсом.

- Куда мы летим? - спросил с тревогой летчик, придя в сознание.

- Домой... - ответил штурман и стал вытирать платком кровь на его лице.

Что же делал все это время стрелок-радист Андрей Дуда? Услышав слово «прыгать», он посмотрел вниз. Справа и слева горели хутора, подожженные немцами. На дороге Дуда увидел движение войск, он знал: то были враги. Самолет мчался уже не более чем в семистах метрах над землей, которую топтали фашисты. И вместо того чтобы прыгать, Дуда начал стрелять. Он стрелял из тяжелого люкового пулемета. Гнев и ненависть вытеснили из его сознания все другие чувства, и он стрелял, не думая, не помня о смертельной опасности, забыв, что самолет со страшной скоростью летит к земле. На одну секунду Дуда перестал стрелять. Он вставил в отверстие рядом с тяжелым пулеметом второй, легкий, боевой пулемет и начал бить сразу из двух, работая и коленом, и локтем, и обеими руками. Теперь целью ему служили немецкие окопы переднего края. Он видел, что они обращены к востоку и что в них полным-полно солдатни.

Так повел себя Андрей Дуда, украинский хлопец родом из Донбасса, когда казалось, что жизни осталось у него несколько десятков секунд. Он очнулся, когда осталась позади линия фронта. Самолет шел по горизонтали, курсом на свой аэродром. Штурман Селезов вел машину по указаниям летчика, который то терял сознание, то снова приходил в себя. Тревожны были минуты посадки. Малейший промах грозил катастрофой. Свичкар сказал:

- Выключать будем зажигание... - и снова забылся.

Когда машина коснулась земли и замерла в неподвижности, Свичкар открыл глаза, огляделся и с тоской в голосе сказал:

- Это не наш аэродром...

Но тревога его была напрасной. Чудом спасенная машина и чудом оставшиеся в живых люди были уже дома.

Так закончился этот боевой вылет, четвертый вылет молодого экипажа. Таковы эти молодые соколы. Страха они не знают. Боевого задора в каждом на троих. Науку побеждать они впитывают с жадностью и рвением: ведь им хочется поскорее сравняться с опытными, старыми воинами, к славе которых они по-юношески ревнуют.

- Что вы думаете о своей молодежи? - спросил я командира части майора Борисова.

Он ответил, подумав:

- По-моему, они способны решать боевые задачи в самых трудных условиях. Если им не хватает опыта, что вполне понятно, то уж смелости, усердия и воинской страсти у них огромные, нетронутые запасы.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены