Через несколько дней на Петроград шли Керенский и Краснов, а навстречу им двигалась Армия Революции. Громыхая походными кухнями, гремя котелками и саперными лопатками, тяжело ступая по скользкой дороге, падая, один за другим шли на передовую солдатские полки.

С ревом и гарью от выхлопных труб обгоняли их грузовики. Это ехали на фронт рабочие с заводов и фабрик. У каждого винтовка, десяток патронов — и все. Ни еды, ни санпакетов. Где будет ночлег? Где будет бой? Об этом не думалось. Сказано: «Стройся!» Разобрали винтовки, сели в грузовики — и вперед! Победить или умереть.

Ехали и стар, и млад, но везде и всюду заводилами, агитаторами были горластые и уверенные в себе «сокомольцы». Питер уже знал и любил их. Им улыбались, их приветствовали, и они, сознавая свое историческое значение и особую роль, тянули вверх подбородки, бодрились и подбадривали других, звонко и отчаянно пели революционные песни.

За Алексеевым в те дни оставалась все та же обязанность: связь комитета Союза молодежи с Красной гвардией. Опять не переставая гремел телефон, опять стояла толпа людей в кабинете и в коридоре, и надо было решать сотни вопросов. Где собираться? Откуда взять винтовки, патроны? Где достать грузовики?..

А как хотелось бросить всю эту телефонную суету и кинуться туда, где бой, где схватка, чтобы глаза в глаза, штык в штык с этой контрой, этими золотопогонниками.

И вдруг 29 октября — удар с тыла, в спину... Задержан юнкер с приказом о том, чтобы все юнкерские училища Петрограда находились в боевой готовности и в точности выполнили задачи, которые будут возложены на них. Белогвардейский связной шел на совещание в Инженерный замок, где уже собрались заговорщики — Полковников, Пуришкевич, Филоненко, Савинков и другие главари созданного в эти дни меньшевиками и правыми эсерами контрреволюционного «Комитета спасения родины и революции».

Еще шел допрос задержанного, а контрреволюционный мятеж юнкеров уже начался. Захвачены почтамт и телеграф. Заняты телефонная станция, Царскосельский вокзал. В руках мятежников банк, гостиница «Астория». Юнкера и офицеры овладели броневиками...

Во все точки мятежа уже были направлены красногвардейцы, когда Алексеев обратился к подошедшему Подвойскому:

— Я к Владимирскому училищу, там путиловцы. Можно?

— Валяй! — махнул рукой Подвойский.

Василий на ходу вскочил в грузовик. Его подхватили крепкие, молодые руки.

У Владимирского училища шел бой. Со всех сторон юнкеров окружили солдаты огнеметно-химического батальона, резервного гренадерского полка, красногвардейцы.

— Где путиловцы? — спросил Алексеев улежавшего за газетной тумбой рабочего.

— Где-то там, — махнул тот рукой вправо.

Неожиданно из слухового окна двухэтажного домика раздался крик:

— Алексеев, давай к нам! Это я, Шульман!.. Только сзади или сбоку заходи, иначе подстрелят!..

Василий вместе с прибывшей группой молодежи забрался на чердак, где было человек десять.

— Сколько ж вы тут сидите? — спросил Алексеев у Зиновия Шульмана, с которым с 1915 года вместе токарничали в пушечной мастерской.

— Да уж часа четыре. Ходили в атаку — без толку. Наших много погибло.

В это время вбежал запыхавшийся Максим Мухтар-Ландарский.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.