Варшава - Москва - Пекин

Казалось, воды могучей реки, сорвавшей плотину, хлынули на площадь. Колонны демонстрантов проходили быстрым шагом. Мелькали радостные лица, красочные национальные костюмы, не смолкали песни. Шли железнодорожники, машиностроители, крестьяне. В воздухе проплывали модели машин, призывы, портреты, транспаранты, рапортующие о выполнении плана.

... Впереди нашей колонны чётким, военным шагом идут корейцы, затем монгольские товарищи и ансамбль «Мазовше», за нами китайские товарищи - работники культуры и искусства, учащиеся художественных школ.

После демонстрации я до поздней ночи стояла на балконе гостиницы, любуясь праздничным Пекином. Внизу, на площади, перекрывая симфонические и духовые оркестры, играл оркестр национальных инструментов и колыхались разноцветные фонарики в руках танцующих.

... Сиань - древний город, но здесь, на фоне исторических памятников, мы воочию увидали черты нового Китая. Нам показали текстильную фабрику, оснащённую по последнему слову техники, причём всё оборудование отечественного производства. А ведь совсем недавно на этом месте шумел только степной ветер.

Цехи блестят чистотой, отличная вентиляция. Каждые пять минут включаются пылесосы. Работницы в пылезащитных масках приветливо кивают нам. Мы восхищаемся быстротой и точностью их движений.

В Шанхае посещаем фабрику текстильных машин.

- Мы применяем методы советских товарищей, - сообщил сопровождавший нас передовик труда.

В отделе технического контроля стояли новенькие станки. Солист балета Бернард Гдыль, потомственный лодзинский ткач, улыбнулся им, как старым знакомым. Бернард пришёл в ансамбль из кружка художественной самодеятельности. Да и большинство из нас пришли в «Мазовше» прямо из сельских и заводских кружков, принося с собой песни и танцы польского народа.

В наших поездках по стране нас сопровождает группа молодых китайских артистов, участников различных ансамблей. Они изучают наши песни и танцы.

Мы крепко подружились с этими юношами и девушками из разных концов Китая. Вместе с ними мы волнуемся на каждом концерте, вместе радуемся успехам, внимательно прислушиваемся к их метким замечаниям.

Руководитель группы - молодой композитор Ван Фан - лянг. Семнадцати лет он, крестьянский сын, стал бойцом Народно - освободительной армии. После победы Ван сменил винтовку на дирижёрскую палочку: новая власть дала ему возможность получить образование, стать дирижёром. Влюблённый в музыку, он, ещё будучи солдатом, создал свои первые произведения.

- Скажи, что ты думаешь, когда танцуешь оборка или мазура и вообще когда исполняешь народные танцы? - расспрашивала наших танцоров, безукоризненно выговаривая по - польски, Цзы Хуа - ин. Ей семнадцать лет. Тоненькая, стройная, с необыкновенно большими, выразительными чёрными глазами, Цзы души не чаяла в танце. Я слышала, как она говорила после концерта одной нашей девушке:

- Ты, должно быть, сегодня танцевала и ни о чём не думала. Лицо было, как маска.

Цзы помогла многим нашим танцорам лучше понять смысл танца, продумывать каждый шаг, вкладывать в танец всю душу. Все очень полюбили её за это.

Когда мы встретились с Цзы, она знала по - польски только три слова: «здравствуйте», «до свиданья», «благодарю», - а через два месяца девушка совершенно свободно разговаривала с нами, читала и писала по - польски.

«МГУ им. Ломоносова...» - старательно вывела крупными буквами на конверте одна из наших новых знакомых, Ван Цин; и обратилась ко мне:

- Ира, у нас есть немного времени. Будем писать?

В маленькой комнате рядом со сценой собралась большая группа китайских девушек. Мы писали письмо московским друзьям, студенткам университета. Я была редактором. Девушки наперебой диктовали свои фразы.

Московских студенток они знали только по нашим рассказам, однако писали им обо всём, как давнишним хорошим друзьям. Так зарождалась новая дружба. Настроение у всех было торжественное. А со сцены всё куковала и куковала мазовецкая «Кукушечка», точно предсказывая долгие годы этой дружбе.

... Наши автобусы мчатся среди зелёных полей. Деревня Таоканцунь возле Мукдена.